Сомнение

Капитан тоже развернулся и сделал шаг по направлению к женщинам.

– Только подойди, под трибунал пойдешь, – Люба сказала это так, что капитан понял – эта баба спуску не даст.

Люба в разных ситуациях бывала, к тому же она не трусиха, её на крик не возьмёшь. Не растерявшись, она быстро вытолкнула вперед себя Вику, и они прошли мимо стоящих в стороне солдат. Торопливо пошли к дому Любы.

– Это что, муж твой?

– Да, – ответила Вика сквозь слезы. – Ты не представляешь, какой он придурок.

– Представляю, – сказала Люба и бросила взгляд на разбитое лицо девушки. Прохожие смотрели на них с удивлением, но слава Богу, они пришли и закрывшись в квартире, сразу почувствовали себя в безопасности.

– Вот, попала же я в историю! – Люба вытерла мокрым полотенцем лицо Вики. – Подожди, сейчас лёд принесу, приложим к носу.

Приложив кусок замороженного мяса к лицу, Вика стремительно ходила по комнате, мимо сидящей на диване Любы, из угла в угол, резко разворачиваясь и увлекая потоки воздуха за собой. Она говорила торопливо, как будто боялась что-то пропустить, и у Любы сложилось впечатление, что всё это Вика говорила уже сама себе не раз.

Она слушала, не перебивала, вопросов не задавала. Узнала Люба, что живёт Вика с Петром уже три года, детей нет, живут плохо, потому что муж ревнует её к каждому более-менее приличному мужику, из-за этого постоянные скандалы. С прошлого места службы их перевели сюда после того, как он устроил драку в офицерском клубе, не понравилось ему, что молоденький лейтенант пригласил Вику на танец два раза подряд.

– Не могу больше так жить! – сказала Вика и бросила кусок мяса на диван. – Уйду от него.

Люба подобрала мясо и отнесла его назад в морозилку.

– А знаешь, как всё красиво начиналось?! – вдогонку кричит Вика. – Я ведь полковничья дочь. Петя служил с моим отцом. Часто к нам приходил. Отец его очень хвалил, молодой, перспективный, серьёзный, по бабам не шляется. Карьеру делает. Влюбилась я в него без памяти. Всё не могла дождаться, когда он к нам пожалует. У меня экзамены на носу, я десятый класс заканчивала, а мне до них и дела нету. Одна любовь в голове. Петя к нам редко захаживал, ничем себя не проявлял. Взглянет иногда так внимательно, скажет, что-нибудь приятное и всё. С грехом пополам сдала я экзамены. Мать с отцом меня ругали: «Как поступать в вуз будешь с таким аттестатом?» Я виду не подавала, что влюблена как кошка, отмалчивалась. На выпускной бал повёл меня одноклассник Валера Ольхин. Зашел к нам с цветами, маму поздравил, цветы ей вручил, и под ручку отправились с ним в школу. На мне платье красивое надето, импортное, финское, отец достал через военторг, босоножки белые фирмы «ЦЕБО», девчонки все завидовали. Выпускной вечер прошел хорошо: смеялись, танцевали, планы строили на будущее. Валерка от меня на шаг не отходил, как приклеенный ходил по пятам. Под утро вышли всем классом на улицу, хотели рассвет идти встречать. Я смотрю, а на скамейке перед школой Петя сидит. Веришь, у меня голова закружилась от счастья. Он меня всё это время, пока я была в школе, ждал на улице. В общем, завертелась у нас любовь, и к концу лета я уже была за Петей замужем. Как я его любила! Если бы не эта его чёртова ревность, не было счастливее меня на свете. Самое-то обидное, что я ни разу ему не изменила, даже в сторону других мужиков не смотрела. Только он не верил, твердил, что я изменщица. Не буду врать, вокруг меня кружились ухажёры, но мне был никто не нужен. Я с Эдуардом-то назло Петьке встречаться начала. Так он меня измучил, что когда Эдик стал мне про свою симпатию рассказывать, то я его не оттолкнула. Он так красиво ухаживал, всё про свои чувства мне говорил, убедительно так говорил. Эдик был первый мужчина, с кем я изменила мужу. Петька сам виноват, не бесился бы, жили бы мы с ним душа в душу.

Вика заплакала, и Любе её стало жалко, такая она беззащитная и маленькая, как будто не замужняя женщина перед Любой, а неразумный подросток, которого сильно обидели несправедливые взрослые.

– Иди приляг, отдохни, – предлагает она Вике.

– Хорошо, голова очень болит, – соглашается она.

Вика легла на кровать в спальне, а Люба чтобы отвлечься начала стирать замоченное с вечера белье. Она не переодела своё нарядное платье, лишь прикрыла его передником. Перестирав белье и развесив его на улице, Люба принялась готовить. У неё было очень муторно на душе, не шли из головы слова Вики про мужа. И как же ей стало обидно! Внутри, посередине груди комок чего-то горячего и жгучего начал разъедать её, и она физически ощущала ЭТО в своем теле.

Часа через два на кухню зашла Вика.

– Как вкусно пахнет, – протянула девушка.

На неё было страшно смотреть, нос распух, половина лица красного цвета, утром зацветёт синяк.

– Садись, поешь, голодная, наверное, – пригласила Люба.

– А, ты?

– И я. Я поесть люблю, по мне видно, – Люба похлопала себя по крутым бедрам. Почему-то к ней вернулся аппетит.

После обеда Люба ушла в садик за дочкой.

– Я Олю забираю сразу после тихого часа и гуляю с ней. Ты если хочешь телевизор посмотри или почитай, вон у меня книг много.