Сомнения Элли Эндрюс

Спустя четыре часа и шесть поездок на «американских горках» Ксандер, кажется, утрачивает некоторую долю энтузиазма. Близнецы объелись сладкой ватой и хот-догами, и в какой-то момент, когда они переворачиваются вниз головой, их тошнит. По правде сказать, приятно наблюдать испуг на лицах Тристана и Изольды. Особенно стоя на земле. Зато бедному Ксандеру далеко не так весело, потому что его забрызгало. Вдобавок он оказывается в центре внимания, куда бы ни пошел. Он терпеливо позволяет себя фотографировать, но я замечаю, как он сердито поджимает губы, и веселые глаза перестают искриться.

Мы возвращаемся в Кеттон-Плейс измученными. Близнецы отправляются загонять лошадей, я сворачиваюсь на кушетке, а Ксандер заваривает чай. Я на мгновение вспоминаю о Джее, который любит чернильно-черный чай, такой сладкий, что зубы сводит, и в горле появляется комок.

– Ты в порядке? – Ксандер ставит передо мной чашку. Его красивое лицо встревожено. – Ты какая-то грустная.

– Все нормально, просто устала, – отвечаю я.

– Ложись пораньше, – предлагает он. – А я заберу близнецов и поставлю какой-нибудь фильм. Они будут просто в восторге. Моя экономка приготовит поп-корн.

Это что, сон? Я буквально слышу голос матери, которая приказывает немедленно хватать Ксандера.

– Потом менеджер их привезет обратно, – продолжает Ксандер. – Или ты тоже хочешь ко мне скататься? У меня можно принять ванну. Здесь, боюсь, некоторые проблемы с горячей водой.

О да. Я просто мечтаю нырнуть в горячую воду. Из древних труб Кеттон-Плейс течет едва теплая струйка чайного цвета. Чтобы наполнить огромную ванну, нужно ждать неделю. Неудивительно, что от Шарлотты всегда воняет конюшней.

– Обещаю, ничего такого, – добавляет Ксандер с улыбкой. – Только ванна и вино. Лотти рассказывала, что ты ухаживала за матерью в клинике. Тебе надо отдохнуть.

Джей утрачен навсегда, зато Ксандер, добрый и красивый Ксандер, рядом. И я не возражаю против его объятий и поцелуев.

Джей сделал шаг вперед. Возможно, пора и мне. И потом разве Поппи не предсказала, что я встречу половинку своей души, самую большую любовь?

А что, если моя судьба – это не Джей, а кто-то совершенно другой?

Например, Ксандер.

11.15

Просто не верится, он отключил телефон! Самая большая глупость, какую только можно совершить сегодня! И как я теперь отменю свадьбу, если он не берет трубку? Оставить сообщение на автоответчике или послать сообщение как-то глупо. Если уж я намерена отшить жениха, то по крайней мере обязана сделать это лично. Если только он сам не передумал. А вдруг он вообще меня не любит? Вдруг он тоже понял, что совершает большую ошибку?

Честно говоря, я с самого начала не верила в свое счастье. Если отменить свадьбу, не придется переживать унизительную процедуру развода, ведь однажды он поймет, что напрасно сходил с ума по кучерявой коротышке. Мы еще даже не жили вместе – что он скажет, когда я покажусь ему без макияжа? Этого уже будет достаточно, чтобы развестись.

Так, план Б. Если не получается оставить сообщение, значит, придется поехать и поговорить. Он поймет, если я объясню про дурные предзнаменования.

А если нет, то подумает, что я спятила, а на сумасшедшей нельзя жениться. Впрочем, достаточно одного взгляда на меня, с коровьим рубцом на лице, чтобы убежать с воплем ужаса. Я похожа на второсортную Леди Гага.

– Ты что тут творишь? – Сэм ураганом врывается в комнату. – Маркус колотит в дверь и требует встречи с тобой. Ты выходишь замуж меньше чем через три часа! И мне плевать, что он говорит и какой у него шикарный вид. Вам нельзя видеться!

Нельзя? Значит, к черту план.

– И даже не надейся, что сумеешь улизнуть через окно, – добавляет Сэм, заметив, как я смотрю на улицу. – Во-первых, водосточная труба тут пластиковая и не выдержит твоего веса, а во-вторых, снаружи толпа папарацци.

– Что? – Я подбегаю к окну. Разумеется, трое парней в кожаных куртках, с фотоаппаратами на шее сидят на ограде и болтают с Поппи, которая разгружает цветы.

– Надеюсь, ты не удивлена? – спрашивает Сэм, снимая чехол со свадебного платья. – Всякий, кто имел дело с Ксандером Торном, оказывается в центре внимания желтой прессы. Они просто мечтают сфоткать тебя в свадебном платье!

– Но знаменитость не я, а Ксандер!

Сэм жмет плечами:

– Ты – девушка, ради которой он бросил сцену. Ты их потрясла. Они хотят сенсационный снимок.

Кровь леденеет в жилах. Я в свадебном платье – это сенсационный снимок? Так и знала, что на велотренажере нужно было заниматься, а не вешать на него шмотки.

– Я ведь предлагала продать фотографии в «ОК!», – огрызается Аннабель, влетая в комнату с огромной сумкой на колесиках, битком набитой косметикой. Она взмахивает баллончиком лака для волос, едва не выбив мне глаз.

– Элли не продает самый важный день в своей жизни! – бурно парирует Сэм. – Свадьба – это любовь, а не коммерческая сделка! И вообще главное ведь то, о чем мечтала ваша мать, если не ошибаюсь? Большое семейное торжество, белые кружева и все такое?

У Аннабель достает такта хотя бы казаться пристыженной.

– Да, да, ты права. Короче, Элли, я сейчас сделаю тебе искусственный загар. Ты слишком бледная.

Если до сих пор я не думала о том, чтобы выпрыгнуть из окна, то сейчас задумываюсь всерьез. Передо мной стоит человек, который в детстве отрезал мне волосы и изрисовал лицо несмываемым фломастером. И Аннабель думает, что я позволю ей выкрасить меня в оранжевый цвет, чтобы я походила на фасолину в свадебном платье?

– Никакого аэрозоля! – Сэм отбирает у нее баллончик. – Разве ты не знаешь, как это вредно для окружающей среды?

– Но она будет гораздо лучше выглядеть с загаром! – настаивает Аннабель и, схватив с моего столика фотографию в рамочке, тычет Сэм под нос. – Вот здесь она прямо коричневая!

– Элли была на Гавайях. – Сэм закатывает глаза. – Разумеется, она загорела.

На самом деле за день до того я была в Сан-Тропе, но Сэм-ми лучше об этом не знать.

На фотографии мы с Сэм сидим на залитой солнцем террасе. Я кажусь абсолютно счастливой – доказательство того, что камера действительно способна лгать. Тогда я переживала худшие дни в своей жизни и даже не надеялась, что ситуация однажды наладится.

Все происходящее – результат огромной ошибки. И другую такую я не сделаю.

– Я хочу побыть несколько минут одна, – умоляюще прошу я, стискивая в руке мобильник.

Аннабель вздыхает:

– Не хочу показаться жестокой, но понадобится очень много времени, чтобы придать твоему лицу приличный вид. Чем больше времени, тем лучше.

Сестра опоздала, когда Господь Бог раздавал тактичность.

Не будь Сэм пацифисткой, она бы, наверное, врезала Аннабель. Она, проявляя недюжинное самообладание, буквально выталкивает ее из комнаты и говорит через плечо:

– Пять минут, Элли. Не больше. Свадьба совсем скоро. Пять минут.

– Ладно, – соглашаюсь я. – Больше и не понадобится.

Пять минут, чтобы набрать два сообщения, которые навсегда изменят мою жизнь.