Сон?

— Паша, но чтобы выполнить все требования таможни надо немало поработать, особенно если номенклатура товара сложная, большая и приобретена у разных поставщиков. У декларанта возникает работа, отрывающая сотрудников на непроизводительный труд, который заказывает таможня и совершенно его не оплачивает. Возникают волокита и абсолютно ненужные убытки для участника внешнеэкономической деятельности. Ведь заинтересованная сторона в получении дополнительной информации — таможня, а не декларант. Кроме того, сведения, указанные в документе, представленном самим импортёром, не всегда могут быть достоверными. Ведь за то, что мы заказали ужин в этом кафе, мы платим кафе, а не кафе нам. На мой взгляд, если таможня заказывает что-то дополнительно, то она и должна оплачивать это, или хотя бы половину стоимости всей интересующей её информации. А возьми химический состав товара. Производитель может его и не дать. Состав материала может быть коммерческой тайной, например, как рецепт кока-колы. Да и коммерческая фирма другой страны не подчиняется законодательству России.

— Я же сказал, что это проблема импортёра. Товар принадлежит участнику внешнеэкономической деятельности. Почему государство должно оплачивать перемещение чужого товара и всего того, что необходимо для контроля перемещаемого товара? Впрочем, моя проблема состоит в обеспечении выполнения российского таможенного законодательства. Кроме сказанных требований к перемещению товара через границу я обычно в сложных случаях обязываю импортёра принести и описание каждого наименования груза, указанного в грузовой таможенной декларации. Где этот товар будет использоваться, для чего он предназначен. Представляешь, а если наименований товара десятки или сотни! Какой это объём работы для меня!

— Да, много работы, но и полномочия у тебя большие, Пашка.

— А то! Знаешь, был случай, что экспортёр вывозил несколько вагонов обрезных досок на Украину. Я, как обычно, попросил его представить фото на товар, ну он и заартачился. Так я заставил его выгрузить доски из одного вагончика, чтобы посмотреть, нет ли под досками контрабанды. Я же имею законное право сомневаться в однородности товара и проверять соответствие товара декларации. Ох, как он кричал и возмущался, начал угрожать, но я предупредил, чтобы он успокоился, если не хочет за свой счёт выгружать и обратно загружать другие вагоны для таможенного досмотра.

— Паша, а разве это справедливо, если собственник товара должен оплачивать причуды государства в лице таможенников?

— Таков закон, Ваня.

— А после твоих слов экспортёр успокоился?

— Сразу замолчал, стал как шёлковый!

— Ну, ты и гигант Паша! — невольно вырвалось у Ягодина.

— Гигант, не гигант, я же почему тебе всё это, Ваня, рассказываю? С детства я знал тебя, как человека, с которым можно было поделиться любым секретом, и ты никогда никому ничего не передавал. Хочу, Вань, отвести с тобой душу. Понимаешь, эту систему таможенного досмотра наши ребята, таможенники и я, конечно, используем для выколачивания денег у некоторых участников внешнеэкономической деятельности. Ведь я могу и не досматривать товар, если я уверен, что ничего, кроме самого товара не перевозится, но если этот товар попадает под любое моё подозрение — я обязан его досмотреть. Я могу провести полный досмотр, а могу и выборочно. Могу запросить дополнительные документы, а могу и не запрашивать. Обычно экспортёры-импортёры знают наши порядки и за упрощение досмотра и ускорение таможенного оформления нам приплачивают по негласно установленным тарифам.

— О, да ты, Паша, ещё и взятки берёшь!

— Да какие это взятки. Это компенсация за наш тяжелый труд.

— А если человек не знает тарифа и даёт больше?

— Сдачи мы не даём.

— А если он сообщит в полицию?

— Ваня, ты как будто только что родился на свет! Мы же знаем, с кого брать! Потом существуют схемы, по которым мы можем выколачивать деньги. Под различными предлогами мы не вводим декларацию участника внешнеэкономической деятельности в «Аист» — это программа наша таможенная, после ввода в которую грузовой таможенной декларации ей присваивается номер, и мы уже не можем не соблюдать очерёдности таможенного оформления.

— Но у вас видеонаблюдение ведётся, могут и засечь момент передачи денег?

— Мы знаем, где и как брать. Видеонаблюдение ведётся не везде, а только в определённых местах. Мы же передвигаемся везде, где нам надо. Лучи света распространяются прямолинейно и они никак не могут обогнуть фуру, и даже грузовой контейнер.

— Значит ты очень богатый человек, Паша?

— Богатый, Вань, но не в этом дело. Я же собранные деньги отдаю в общую кассу. В конце смены эти деньги делятся на всех поровну, а львиная доля из них идёт нашему непосредственному начальнику. Начальник же делится со своим руководителем. Усекаешь момент?

— Да у вас просто мафиозная структура, Пашка! Уходи, если не можешь работать. Ведь совесть тебя грызёт, я это вижу.

— Эх, Ванька, если бы я мог уйти, я бы давно уже ушёл! Но я же больше ничего не умею делать, а у меня семья, четверо детей, жена не работает. Что ты мне посоветуешь?