Сон?

— Паша, а когда ты начинал работу, то на таможне уже были поборы?

— Когда я пришёл, то меня мои же коллеги, как новенького, «просветили» что к чему. С самого начала я не мог брать денег, но участники внешнеэкономической деятельности сами совали деньги для быстрейшего оформления товара. У меня не хватало сил отказаться от взяток, я и застрял в этой паутине поборов. Пришёл я в систему, которая была уже отлажена, работала, как хорошо смазанный механизм. Я стал лишь её винтиком. Сейчас смирился. Ведь я не один такой. Я чувствую, что сильно изменился! Сейчас смотрю на всех чиновников, как на взяточников, а на их просителей, как на взяткодателей. На мир, Ваня, я смотрю не так, как в нашем розовом детстве. Страшно то, что и мои дети могут стать такими. А ведь не должно так быть, Ваня!

— Паша, а как ты думаешь, что можно сделать, чтобы искоренить взятки?

— Если бы я знал! Ведь над методиками таможенного контроля работали неглупые специалисты, и во многих странах мира работает такая же, как у нас, система управления таможенными рисками. Но что же делать, если человек хочет кушать каждый день, хочет жить лучше, чем живёт его ближний, хочет иметь жену, красивее, чем у товарища?! И если это не получается законным способом, он старается любым способом, пусть и не законным, но не отстать от своих родственников, знакомых, соседей. Это психология нашего общества. Так устроен мир. Вот, например ты, Ваня, ты же не хочешь в материальном плане жить хуже, чем живут твои соседи? Конечно, нет! И что же делать таможеннику? Без контроля над перемещаемым товаром и его досмотром никак нельзя! Впрочем, Ваня, есть у меня мысль, что неплохо было бы вообще не досматривать товар, а досматривать мозг человека, перемещающего товар. Построить бы на переходах пункты психологической диагностики, оборудовать их полиграфами, посадить бы туда хороших специалистов и исследовать мозг и мысли у участников внешнеэкономической деятельности. Возможно, тогда задача таможенного контроля вышла бы из зоны взяточничества. Но, к сожалению, это и дорого и завтра это сделать невозможно. Да и кто может гарантировать, что взятки не стали бы давать психологам? Правда, их кабинетную работу в помещении контролировать было бы легче. Впрочем, формирование и упаковку грузов на предприятии могут производить не те люди, которые ответственны за перемещение товара через границу. А лицо, непосредственно ответственное за перемещение груза, может и не знать реальной структуры перемещаемого груза, его просто могут использовать «в тёмную». Так что таможенный досмотр будет ещё долго осуществляться людьми, а не роботами или чем-то другим.

— Да, непростая у тебя жизнь, Паша. Держись, я не вижу выхода из твоего положения. Ты уйдёшь, на твоё место придёт другой. Он будет делать то же самое что и ты. Такова система и вырваться с неё очень непросто, Паша. А что касается детей, пусть они становятся не таможенниками, а приобретают другие специальности.

— Да разве в других сферах общества нет взяток, «откатов», «подарков»? Вся наша Россия стала системой искажённых отношений. Если бы ты знал, как я устал от всего этого, Ваня. И как наша страна может быть привлекательной для жизни? Говорил же это Президент. Только знает ли он, как это сделать? Живёт себе за Кремлёвской стеной. Конечно, у него жизнь обеспеченная и привлекательная. Впрочем, что я говорю? У него тоже масса проблем, побольше чем у нас и не всегда всё получается. Да и с народом нашим несладко. Очень трудно работать с людьми. Давай, Ваня, закончим этот разговор и выпьем за нашу встречу, за наше здоровье и здоровье наших родных и близких.

Они подняли рюмки, выпили и вскоре разошлись. У Ягодина остался неприятный осадок от этой встречи.