Сон № 9

– Чего-чего?

– Это видеоигра, – объясняю я. – Вышла на прошлой неделе.

Приспешник главаря не обращает на меня внимания.

– А «Меч Зикворума» есть?

– Софта нет. Только видео.

– Чё я вам говорил! – восклицает главарь, и они удаляются.

– Всегда пожалуйста, ребята. – Бунтаро смотрит, как они уходят. – Знаешь, Миякэ, из одного авторитетного источника – не что-нибудь там, а «Ребенок и вы» – я узнал, что среднестатистический японский отец проводит со своим отпрыском семнадцать минут в день. А с видеоиграми среднестатистический школьник проводит девяносто пять минут в день. Новое поколение с электронными папашами. Когда родится Кодаи, сказки на ночь ему будут рассказывать родители, а не больные на голову программисты-извращенцы. Я уже готовлю свое большое громкое «нет», на случай если Кодаи прибежит ко мне выпрашивать игровую приставку.

– А если он прибежит в слезах, когда одноклассники перестанут с ним разговаривать, потому что его папочка из вредности отказывается купить ему игровую систему?

– Я… – Бунтаро морщит лоб. – Об этом я не подумал. А как поступал твой отец в таких случаях?

– Он был далеко.

– А мама?

Одна маленькая ложь влечет за собой другую.

– Я играл в футбольной команде. Так или иначе, мне нужно, э-э, освежиться.

Поднимаюсь в капсулу, принимаю душ, вытираюсь, обливаясь потом так, что впору снова ополоснуться, – и разворачиваю футон. Сон не идет. Перед глазами всплывает образ Аи Имадзё. Ее гибкая шея, ее улыбка. Аи Имадзё называет меня по имени. Встаю, беру аккорды на гитаре, но пальцы не слушаются. Проверяю тараканий мотель. Там только один постоялец, младенческого возраста. Таракан раззвонил по всему миру о гостеприимстве моего мотеля. Возвращается Кошка, досуха опустошает миску с водой. Я наливаю еще, и она снова выпивает все до капли.

Позже я выхожу купить вечерний выпуск «Токио симбун». Еду на подлодке до Уэно и, выбрав в парке тихое местечко, заполняю бланк объявления. Несколько раз начинаю заново – крайне важно не написать ничего такого, что может разозлить мачеху или создать впечатление, что мне нужны деньги. В конце концов я доволен планом «В»: простое, короткое сообщение. Отправлю его завтра, в обеденный перерыв. Сосу шипучий леденец. В парке Уэно полно семей с детишками, парочек, стариков, иностранцев – бразильцев, китайцев, – у каждого народа свой кусочек территории. Любители ходить по музеям, любители фотографировать, скейтбордисты. Цикады на деревьях, младенцы под деревьями, парк аттракционов среди деревьев. Масляные голуби. По периметру, как по велосидрому, носятся мотоциклы. Пахнет сахарной ватой, благовониями, зоопарком и такояки[77]. Я направляюсь к пруду Синобадзу, посмотреть, как кормят уток. Укладываюсь под деревом и вставляю в «Дискмен» «Mind Games»[78]. Сегодня самый жаркий день за всю историю сентябрей. Смотрю на облака. Вот идет Дама с фотографиями, споря с невидимым собеседником. Интересно, соберусь ли я когда-нибудь с духом пригласить Аи Имадзё на свидание? Молодая женщина с бумажным пакетиком кормит уток хлебными корочками. Рядом с ней на скамейке лежит стопка библиотечных книг. Меня клонит в сон. Женщина подводит ко мне велосипед, будто хочет что-то сказать. Изучает мое лицо. Я нажимаю «Стоп», и парковый гомон снова льется в уши.

– Нет, – наконец говорит она. – Это не просто совпадение.

– Простите?

Она с недоверчивым отвращением качает головой:

– Даймон за мной шпионит.

Я подскакиваю:

– Кто вы?

Ее лицо суровеет.

– Не надо мне этого дерьма.

Чего-чего?

Она шипит, тыча в меня пальцем:

– Да пошел он на хрен! Так ему и передай. Пусть охмуряет сопливых школьниц своими фантазиями насчет побега! Передай ему, что он ничтожество! Передай ему, что моя родина перестала быть японской колонией в конце прошлой войны! Передай, что, если он будет звонить, я поменяю номер телефона! А если сунется ко мне домой, получит в рожу вилкой. Передай Юдзу Даймону, чтобы катился куда подальше! Чтоб он сдох! Все это относится и к тебе тоже.

Утки крякают.

И вдруг меня осеняет. Эта женщина – Мириам, хостесса из «Пиковой дамы». Та, что вчера не пришла на свидание к Юдзу Даймону в игровой центр. А я помог Юдзу Даймону с ней поквитаться. Ужас!

– Честное слово, – начинаю я. – Я… я не знал… я вовсе за вами не шпионю, я… – (Утки пролетают мимо, хлопая крыльями.) – Я и не думал… то есть это ошибка, я и понятия не имел, что вы будете здесь… откуда мне знать? Ну, мы с Даймоном почти не знакомы…

Первое: платан игольчато мерцает. Второе: до меня доходит, что она сильно и точно саданула меня ногой по яйцам. Третье: я корчусь от боли под градом горошин агонии. Четвертое: слышу ледяной голос, способный заморозить весь пруд:

– Я точно знаю, кто ты такой, Эйдзи Миякэ. Ты – пиявка-вымогатель, который живет ложью. Так же как твой отец.

Она идет к велосипеду. Превозмогая боль, повторяю про себя ее последние слова.

– Подождите!

Она уезжает.

Пошатываясь, встаю на ноги.

– Подождите!

Она крутит педали – прочь по дамбе между утиным прудом и озером, по которому катаются на лодках. Бросаюсь бегом, но от боли перехватывает дыхание.

– Мириам! Подождите!