Сон № 9

Мамаши с колясками оборачиваются, подростки на мотоциклах глазеют и смеются. Даже утки смеются.

– Мириам!

Опускаюсь на корточки, признав свое поражение, и смотрю, как она исчезает в миражах и брызгах фонтанов. Она знает моего отца! Хочется радоваться забрезжившей надежде и в то же время выть от бессилия. Нетвердой походкой я возвращаюсь к своим пожиткам и в пыли между корнями платана замечаю кое-что еще. Библиотечная книга выпала, когда Мириам меня саданула. Что за книга? Не могу прочитать ни слова – она на корейском.

В закоулках Сибуя я теряю счет времени. Кажется, что между «вчера» и «сегодня» несколько недель. Лабиринт узких улочек с резкими тенями и вчерашний розовый квартал – два разных города. Среди отбросов снуют кошки и вороны. Фургоны пивоваренной компании задним ходом въезжают в переулки. Из водосточных желобов брызжет вода. Ночная часть Сибуя дремлет, словно дряхлый комедиант между выступлениями. Глаза разбегаются от обилия вывесок: «Дикая орхидея», «Ямато-надэсико»[79], «У Мака», «Диккенс», «У Юми-тян». Даже если «Пиковая дама» где-то здесь, я так устану от поисков, что ее не увижу. Я вышел из «Падающей звезды» без часов и не представляю, сколько осталось до вечера. Ноги гудят, во рту привкус пыли. Ну и жара. Я обмахиваюсь бейсболкой. Лучше не становится. Какая-то пожилая мама-сан поливает бархатцы на подоконнике третьего этажа. Я оглядываюсь на нее, а она рассеянно смотрит мне вслед.

В телефонной будке – порносафари и вонь нестираных брюк. В Токио незачем покупать секс-мангу – достаточно найти ближайший телефон-автомат. Мы с двоюродными братьями сэкономили бы целое состояние. Здесь все формы и размеры, какие только можно представить, и много еще чего. Втроем, вчетвером, садо-мазо, школьное обозрение, «серебряные» услуги для восьмидесятилетних[80].

– Справочная, – отвечает женский голос. – Назовите город, пожалуйста.

– Токио.

– Район?

– Сибуя.

– Имя?

Мисс Манила Санрайз надувает губки над парой надувных мячей. Нет, конечно же…

– Имя, пожалуйста…

…не может быть, чтобы настоящие…

– Имя, пожалуйста!

– Э-э, простите. Я ищу клуб «Пиковая дама».

– «Пиковая дама»… секундочку…

Стук клавиатуры.

Мисс Взбитые Сливки слизывает пену с каблучков-шпилек.

Стук клавиатуры.

– «Пиковый интерес»… «Пикник втроем»… Извините, такого нет.

– Вы уверены? Я был там вчера вечером. Может, у них новый номер?

Миссис Венник на помеле, рядом пузырь со словами: «Вперед! Назад! И весело тряхнем!»[81]

– Новые номера добавляются в компьютер по мере регистрации.

– Значит, номера «Пиковой дамы» у вас в компьютере нет…

– Должно быть, он не указан в справочнике.

Странно.

– Что же это за клуб такой, если он скрывает свой телефонный номер?

– Должно быть, очень эксклюзивный клуб. Извините, ничем не могу вам помочь.

– Да, конечно. Спасибо.

Вешаю трубку. Большая карточка исписана детским почерком. Телефонного номера нет. «Если хочешь секса со мной, я снаружи». Оглядываюсь. Она смотрит сквозь стекло прямо на меня. Шестнадцать? Пятнадцать? Четырнадцать? У нее больной взгляд. Она медленно прижимает губы к стеклу. Я удираю быстрее, чем Таракан.

Дверь в полицейский участок открывается туго. Толкаю изо всех сил, и она со скрипом подается. Выцветшие плакаты «В розыске» с фотографиями последователей «Аум Синрикё»[82], «Набери 110», «Вступи в полицию и служи Японии». Спасибо, обойдусь. Картотечные шкафы. Черно-белые настенные часы с бегущей секундной стрелкой, такие висят во всех государственных учреждениях. Календарь с логотипом «Сити-банка», шелестящий под дуновением вентилятора. Полицейский, откинувшись назад и заложив руки за голову, медитирует. Он приоткрывает глаз:

– Чего тебе, сынок?

– Извините, я ищу клуб.

– Ты ищешь клуб? – Слова сочатся из уголка губ.

– Да.

– Любой подойдет? Или какой-то конкретный клуб?

– Я ищу конкретный клуб.

– Ты ищешь конкретный клуб.

– Да.

Вдох, долгий, как конец света. Поднимается второе веко. Два налитых кровью глаза. Молчание затягивается. Он наклоняется вперед – стул скрипит – и разворачивает на столе карту[83]. Вверх ногами.

– Как звать?

– Эйдзи Миякэ.

Долгий пристальный взгляд.

– Да не тебя, гений. Клуб как называется?

– Э-э, простите. «Пиковая дама».

Полицейский мрачнеет:

– Ты член этого клуба?

Я сглатываю:

– Не совсем. Я там был. Вчера.

Он хмурится, как будто я что-то скрываю:

– По приглашению?

Я киваю:

– Да.

Он рассматривает меня под другим углом:

– И ты снова хочешь туда пойти? Зачем?

– Мне нужно поговорить с одним… знакомым, который там работает.

– Тебе нужно поговорить с одним знакомым, который там работает. Сколько, говоришь, тебе лет?

– Я, э-э, этого не говорил.

– Ясно, что не говорил, гений. Поэтому я и спросил. Сколько тебе лет?

Это еще зачем?

– Двадцать.

– Документы.

Нервничая, открываю бумажник и протягиваю ему водительские права. Полицейский скрупулезно их изучает:

– Эйдзи Миякэ, житель префектуры Кагосима. Приехал в Токио найти работу?

Я киваю. Он читает дальше:

– Дата рождения – девятое сентября. Двадцать тебе исполнилось вчера, так?

– Так.