Сон девятый

Он тогда здорово испугался. Но хорошо, что Рыжий как раз из рейса вернулся и, поглядев, как тот с хозяйчиком разговаривает, немного успокоился. Что самого страшного не будет. А потом и вовсе, ну, не сдружились, понятно, какая дружба у раба с хозяином. Какая? А как у лошади со всадником. Сначала ты меня повози, а потом я на тебе поезжу, ага. Но Рыжий их обоих на равных гонял и жучил и в гараже, и на маленькой тренировочной площадке. И сам Гард оказался вполне разумным, не заносился, и с остальными рабами держался вполне… не то, чтобы уважительно, а… Тихоня замялся, мысленно подбирая нужное слово и чуть не упустил, что перекур закончился, и мужики стали расходиться-разбегаться по своим местам, да и Старшая Мать вышла на крыльцо поругаться на лентяев, что без команды задницы свои непоротые от досок не оторвут. Поспешая за Рыжим в гараж, Тихоня даже забыл о так и не найденном слове.

А в гараже уже возился со своим велосипедом Гард, следуя древней пословице, что своего коня сам корми, чтобы знал тебя, а не конюха.

Гаор быстро искоса глянул на него и удовлетворённо кивнул, одобряя сразу и что делается и как делается, и занялся фургоном, а Тихоню снова отправил к Тумаку подносить и подтаскивать.

— Сейчас закончу и прибегу, — крикнул ему вслед Гард.

Оглядев ещё раз велосипед, Гард старательно повесил его на кронштейны, а то Рыжий опять засунет куда-то за стеллаж с банками и канистрами, замучаешься вытаскивать, или вообще… ну, раз валяется бесхозное, так он колёса свинтил, разобрал и отнёс в «бросовую» кладовку, было дело, а отец только посмеялся и сказал, что так и надо учить, чтобы один раз и на всю оставшуюся жизнь, отец Рыжему вообще многое разрешает, так что… Гард аккуратно убрал инструменты и, обтирая руки ветошкой, спросил:

— Рыжий, а Тихоня едет?

В ответ из-под поднятого капота прозвучало что-то неразборчивое, но утвердительное.

— Я у Тумака буду, ну, если что… — бросил, уже выбегая, Гард.

Конечно, он Рыжему не подчинён и отчитываться не должен, но… додумать не успел, увидев Тихоню, уже нагруженного сразу тремя большими, но похоже, не очень тяжёлыми мешками. Хотел помочь, забрать хотя бы один, да Сивко перехватил, что выключатель в молочарне расшатался, надо подкрутить, пока никого током не шибануло. Пришлось туда бежать. А всё правильно, он это ещё когда умел, и ещё в прошлое лето отец ему так и сказал, что все штепселя, розетки и выключатели на нём.

Всё подворье бегало, суетилось, шумело и готовилось. Как, впрочем, и во всех остальных, кому выпал жребий.

С утра гонка и суета продолжились, казалось, с новой силой. Выехать до рассвета придётся, так что к вечеру… какое там к вечеру, днём чтоб уже всё готово было… это к обеду, что ли ча?… а ты думал…

Гаор заканчивал укладку в кузове фургона, везут-то многое, да ещё и для людей место надо оставить, чтоб хоть сидя ехали, а там…

— Ночевать на воздухе будем, — объяснил Тумак, — так что спальное не нужно.

— Понятно, — кивнул Гаор. — А хозяин?

— А для него вона, палаточка, — Тумак кивком показал на по-армейски свёрнутую плащ-палатку. — Ну, и хозяйчику мешок спальный. А мы и на травке да под кустиком, да и не кажну ночь спать будем, — и подмигнул. — И баб много со всех посёлков, и ловля ночная прибыльна быват.

— Кажин знат, что всяко быват, — ответил Гаор, и оба радостно заржали.

Остающиеся если и завидовали, то молча, так ведь и в самом деле, не просто по хозяйской воле, а по надобности решено, так что… чего уж тут…

К обеду подготовка закончилась, всё, что может понадобиться, упаковано, увязано, поставлено и подсунуто, закреплено кузовными ремнями. Гаор ещё раз оглядел заполненный кузов, проверил, каково будет сидящим в нём, сидячих мест маловато, конечно, но и замечание, что баб вполне можно на колени посадить, тоже вполне… резонно и разумно. Ну, он за рулём, хозяин рядом, а хозяйчик… мальчишка тощий, поместится рядом с отцом. Мотор, тормозная и прочие системы проверены и чуть ли не вылизаны, так что…

— Рыжий, — в гараж всунулась мордашка Трёпки, — Старшая Мать на обед велит.

— Идём, — Гаор обтёр руки тряпкой и окликнул Тихоню: — Айда, малец.

— Я догоню, — ответил Тихоня, изображая вдумчивую деятельность по наведению порядка на полках с маслами и прочей автомобильной химией.

Гаор только усмехнулся, проходя мимо посторонившейся Трёпки. Ишь наловчилась: дорогу уступает так, чтоб не из гаража ей, а в гараж. Ну, пусть потискаются малость. Жрать захотят, так прибегут.

Шёл он не спеша, и Тихоня догнал его на крыльце у двери на рабскую половину. Следом спешила Трёпка, на ходу заправляя за уши выбившиеся из косички пряди.

Обедали споро и сосредоточенно. Остающимся как обычно, а у едущих уже свой распорядок. После обеда, ну, так, по мелочи остатней работа и спать, в дороге не разлежишься, места-то сидячие, а уж Рыжему-то…. Гаор кивнул, что дескать покурит и на боковую, у шофёра голова должна быть ясная и глаза не сонные.