Сон дядюшки Фрейда

– У вас в щеках гель, он изменил овал лица, губы тоже увеличены гелем. И вам не шестьдесят лет, а максимум сорок, шея у вас полная, гладкая, на руках нет ни одного пигментного пятна. А вашему аппетиту позавидует юная девушка. Слопать целый батон с пачкой масла за раз! Да у вас железная печень солдата-срочника, а не потрепанный жизнью орган пенсионерки. На зубах коронки, в одной из них спрятана камера. Вы фотографируете все, что можете.

Рогачева молчала.

– Один визит к стоматологу – и шпионское оборудование обнаружат, – подхватил Ксавье, – установить вашу подлинную личность будет нетрудно, есть много способов, начиная с анализа ДНК.

– Вы глотаете постоянно «Аукалин», чтобы изменить голос, – добавила я, – в действительности у вас не контральто. И волосы у вас не седые, вы их красите. Вы убили младшую сестру, забрали шкатулку с частью клада и убежали. Вы подставили бедную Мышку…

Нинель Павловна выпрямилась.

– Хорошо. Слушайте. Меня на самом деле зовут Нинель Павловна Догачева, в фамилии изменили всего одну букву. Я специалист частного бюро расследований, которое разработало операцию по внедрению в дом Эпохова своего сотрудника, то есть меня. Акция готовилась кропотливо, Борис Валентинович умен, хитер, его трудно обмануть, но у нас служат профессионалы высокого полета. Как вы верно догадались, Нинель Павловны Рогачевой, отравившей подростка, в действительности не существует. Эпохов, будучи гражданом Франции, с двухтысячного года использует для своих экспериментов только россиян, с ними меньше хлопот. Поэтому наш заказчик обратился в московское агентство. И мы его не подвели, «родили» Макара Федосеевича Бубнова, богатого человека с проблемой. Якобы его верная служанка Нинель Павловна, работающая в семье четверть века, убила девятнадцатилетнего юношу, который склонил к сожительству пятнадцатилетнюю дочь Бубнова. Тот смог представить смерть парня как самоубийство, Рогачеву он якобы по разным причинам не может сдать полиции, но жить с ней в одном доме не желает, считает ее опасной и хочет отдать под опеку психотерапевта.

Борис Валентинович в сопровождении своего лакея Гарри прилетел на двое суток в Россию. Они провели беседу с «хозяином» Рогачевой, побывали на кладбище, где похоронена «жертва». Эпохов все осматривал, Гарри делал фото и записи. Потом они вернулись домой, и через неделю психотерапевт связался с Макаром Федосеевичем, дал реквизиты счета, на который следовало отправить гонорар. Короче, он нам поверил. Спустя три недели я очутилась в Волчьей пасти. Какова моя цель? Провести в доме несколько месяцев, найти того, кто на самом деле пишет книги Эпохова, выяснить его данные, сделать фотографии и покинуть гиблое место. План побега разработан до мельчайших деталей, но, думаю, вам совсем неинтересно, каков он. В мою задачу входит собрать как можно больше компромата на Бориса Валентиновича. Возможно, первые труды он написал сам, но потом, получив шумную славу, занялся работой с больными и, конечно же, не имеет времени на творчество. Я должна получить ДНК того, кто строчит рукописи. Мы предполагаем, что это делает сын Бориса.

– На самом деле профессором является Гарри, – не выдержала я, – он работает над текстом, а проводит эксперименты тот, кого все именуют боссом, шефом, тот, кто прикидывается Борисом Валентиновичем, но не является оным.

Нинель Павловна приподняла бровь.