Сон Ястреба

В полдень из дома соизволил появиться митрополит. Никто так и не доложил хозяину о происшествии, но тот, видно, и сам прознал обо всём. Молча провёл взглядом по лицам людей и неспешно направился к роднику. Сопровождать священника охотников не нашлось, однако все внимательно следили за каждым его шагом.

На Алексия находка не произвела впечатления. Он стал лишь чуть более задумчив, чем раньше. Перед тем, как скрыться в хижине, бросил, ни к кому особо не обращаясь:

– Воду будете впредь носить из озерца, что лежит южнее.

Объяснений, как всегда, не последовало.

Глава XLVII. Давние враги

Два десятка монахов лежали тут и там, словно перепившиеся батраки. В спинах большинства из них торчали стрелы. На месте монастыря дымились почерневшие срубы. По пожарищу в поисках церковных сокровищ бродили воины. Лесовиков не пугали чужие боги, а после ужасов осады их перестали волновать и мертвецы.

Виновники резни стояли в сторонке. Борода отвёл душу за вынужденное бегство из-под Солигалича, а Сокол с Меной, подоспев только к концу схватки, припомнили чернецам перенесённые в плену унижения. Но теперь, когда гнев сошёл, все трое сожалели о жутком побоище. Мало кто из монахов был виновен в их бедах, и мало кто по настоящему защищался. Большинство сложило головы без сопротивления.

Из разведки вернулись овды с Зарубой. Уходили они пешком, но вернулись на лошадях. Лесные девы всегда старались держать животных подальше от войн, благо, те непременно объявлялись, как только отступала опасность.

Сокол подмигнул коню Эрвелы, как старому другу, а Мена вдруг уставилась на лошадку её сестры. Скакун был хорош. Он весьма подходил овде и соразмерностью и красотой, но ведунью смутило чувство, что где-то она уже видела это животное.

Лэсти, заметив смятение Мены, рассмеялась.

– Я увела его у одного странного араба, который зачем-то пробирался нашими лесами.

– Недалеко от чёртовой дороги? – уточнила Мена.

– Да. Откуда ты знаешь? Только не говори, что тот араб твой знакомец. Коня я всё равно не верну.

– Он преследовал нас с Соколом. И довольно упорно. Теперь понятно, почему вдруг отстал.

Лэсти стала серьёзной.

– Прежний хозяин лошадки мне показался опасным человеком. Нет, с животным он обращался достойно, но что-то в нём было не так.

– Колдун? – предположила Мена.

– Не думаю, – овда прищурилась. – Сам он вряд ли способен на волшебство, но за его спиной стоит могучая сила. Бог, или скорее, вера. Стоит, ждёт, но готова обрушиться в любой миг.

– Что с дорогой? – спросил Борода, прерывая бестолковую на его взгляд болтовню.

– Чисто, – ответил Заруба.

– Тогда мы уходим.

Он коротко свистнул, подзывая сотников. Выслушав приказ, те отправились собирать людей.

– Ты уверен, что обойдёшься без нашей помощи? – спросил Борода у Сокола.

– Это не твоя война, князь, – ответил чародей. – Обычные воины мало что могут сделать с таким врагом. К чему напрасные жертвы? А с горсткой монахов, что сопровождают его, мы как-нибудь справимся сами.

– Надеюсь, что так.

Князь задумался. Затем кивнул в сторону опушки, где под присмотром Тарко дремал Вараш.

– Старик слишком слаб для дальней дороги, – сказал он. – Оставить вам лошадей?

– Нам придётся отпустить и этих, – ответила за всех Эрвела. – Там, куда мы идём, сплошные болота.

Получасом спустя марийская дружина скрылась на ветлужской дороге. Дым над разорённым монастырём почти рассеялся. Начавшийся дождь быстро погасил угли и принялся замывать следы преступления.

Сокол посмотрел на Эрвелу.

– Где мы встретим его?

Он имел в виду Алексия.

– На Керженце, в болотах Кугай-Пугай… – овда замялась. – Ты знаешь, что будешь делать?

Этот вопрос вертелся на языке у многих, потому на Сокола устремились взгляды со всех сторон. Повернув голову, он встретился с каждым из них. В каждый вылил долю тоски и тревоги.

– Нет, – тихо произнёс он, когда в ответе уже не было нужды.

***

Монахи вернулись через неделю после прихода Ледара. Вернулись хмурые.

– Ну, что новенького в монастыре? – спросил колдун. – И почему вы без пленников? Старина игумен указал вам на дверь?

– Нет больше монастыря. И пленников нет.

– Как нет? – взвился Алексий, только что вышедший из хижины. – А Сокол? Что с ним?

– Не знаю, – буркнул Хлыст. – Пожарище одно там. Лесовики налетели и пожгли. Спросить не у кого – все убиты. С собой ли они колдуна взяли, или убили вместе с чернецами… Тел я не нашёл, ни его, ни девки, ни второго колдуна.

Священник с подозрением посмотрел на Ледара.

– Что? – вздрогнул тот. – Не знаю! Когда мы уходили, там всё было в порядке. Спроси вон парней, если не веришь…

Алексий поверил.

– Что делать-то будем? – спросил Кантарь.

– Он придёт сюда, если жив, – ответил Алексий. – А мне почему-то кажется, что он живёхонек.

***

Люди слишком устали, чтобы подбросить в огонь веток. Костёр отвечал равнодушием и неохотно делился теплом, предпочитая отдавать его небу. Языки пламени хватали дождевые капли, превращая их в пар на подлёте.