Сон на пятницу (СИ)

– То есть? – растерялся Миронов. «Опять поссорились? Ну и слава богу».

– Не нужно уже?

– Нет, папа, я даже не понимаю, о чем ты. Пойду, провожу гостя.

…

Так и не дождавшись Виктора Ивановича, Штольман пришел к дому Мироновых и еще издалека оглядел окна. Гостиная была освещена, внутри мелькали силуэты, на подъездной дорожке стоял запряженный экипаж.

«Анна отцу не сказала? Миронов не захотел? Неожиданные гости пожаловали?» – вариантов было много.

Яков обошел экипаж. Увидев храпящего на козлах кучера, поднялся по ступеням и попытался рассмотреть гостей. На скрип открывающейся двери быстро отступил от окон и встал за колонну.

- Анна Викторовна, благодарю вас за прекрасно проведенный вечер. Вы были его украшением, – банкир не переходил грань приличий и был сама вежливость.

- И мне было приятно, Стефан.

Штольман едва не вышел на ступени взглянуть на этого Стефана.

«Что за вольности, Анна? Кто это вообще?»

Юноша склонил голову: – До скорого свидания, Анна Викторовна.

Он сошел по ступеням, повелительно ткнул кучера и скрылся в экипаже.

...

«Ух, какая ягодка. Вроде все получилось, смотрит, как надо, улыбается! Йуух!» – Казик с трудом сдерживал ликование.

«Завтра же продолжу ковать, пока горячо. И пусть Жорж добавит своих инструкций. Некогда рассусоливать».

…

Темной тенью Штольман вышел из-за колонны.

- Анна. Кто это был?

Анна взвизгнула от неожиданности и бросилась к двери.

- Анна Викторовна! – в голосе Якова добавилось металла. – Остановитесь!

Обернувшись, Анна разглядела позднего гостя, и внутри у нее все сжалось. Ей показалось, что только секунду назад она получила болезненную пощечину от этого человека. Но расчет гипнотизера оказался не вполне верен. Почему-то брошенное им слово Анна восприняла как справедливое, и теперь всепоглощающий стыд и отвращение к себе сковали ее члены.

В свете из холла Штольман увидел тонкий багровый след на щеке Анны. Глухой гнев затопил Якова, на лице выступили желваки.

- Что это? – он протянул руку к лицу девушки.

- Пожалуйста, не надо больше… – в страхе отшатнулась Анна, прикрыв рукой лицо.

– Я не хотела… – зарыдав, она кинулась к двери, будто слепая.

Дверь медленно закрылась. Потрясенный Штольман стоял у колонны, не в силах осознать происшедшее.

…

Анна прибежала в свою комнату в слезах. Она не помнила, за что ее ударил тот красивый, но очень рассерженный мужчина, и, пытаясь найти ответ, столкнулась с дикой головной болью.

«А что тут думать. Я ведь ошибка природы», – всплыла в памяти давняя и горькая мысль. Анна налила в столовую ложку лауданума и выпила, а затем залпом допила остаток прямо из баночки. «Я идиотка, причиняющая людям боль своим проклятым даром. Права была тетя Липа, надо мне замуж и детей побольше, и сразу дурь уйдет. Но кому я нужна».

Заснула она почти сразу.

…

Яков широкими шагами мерял дорожки вокруг особняка, пока в спальне Анны не погас свет.

«Анна будто испугалась меня. Что за наваждение, ведь только вчера мы были вместе. Что еще за Стефан? Кто её ударил?» – Штольман стиснул кулак и треснул по ближайшей березе, наказывая себя, сознавая, что не предотвратил насилие над любимой.

«Неужели Миронов при вести о помолвке? Нет, он ее с детства пальцем не трогал. Мария Тимофеевна?»

«Я ротозей. Давно надо было охрану Анне нанять, а не гадать на кофейной гуще. Немедленно вызову. Телеграф закрыт. Утром. Надо еще раз в картотеках следы того мерзавца, что заморозил Анну, поискать. Вдруг пропустил».

Внезапно Яков остановился.

«Почему я подумал о гипнотизере?» – задумался он, вновь анализируя странности в поведении Анны. И поспешил в отделение, зная, что этой ночью уже не заснет.

Перепуганный Митрофан тащился следом и тарахтел: – Папа, пап, а почему мама такая? Она тебя уже не любит? Давай я останусь, узнаю!

Но Штольман его не слышал, и не было рядом карандаша и бумаги, поэтому малыш решил помочь позже, когда выдастся случай.

…

Он сел на кровать – воротник расстегнут, галстук приспущен.

Прошептал: – Иди ко мне.

Подтянул к себе, усадил на колени. Огладив спину ладонями, погрузил лицо между грудями.

- Я не смогу без тебя, милая, – бормотал еле слышно. Подняв юбки, пробрался к теплой коже, сжал пониже спины.

Она двинула бедрами и услышала довольный вздох.

- Ты мое дыхание, – он прикрыл глаза. – Скажи это еще раз.

- Я люблю тебя, Яков.

…

Кудрявая головенка мальчугана прижалась к ее ноге, голубые глазки широко распахнулись.

- Мам!

- Да, мой хороший? – она залюбовалась сыном, так похожим на Штольмана.

- Не верь.

Внезапно малыш изменился, стал старше, но облик его она никак не могла уловить.

- Мама, не верь, это обман! Верь только папе! – мальчик серьезно смотрел ей прямо в глаза.

…

Яков улыбнулся и приблизил губы к ее.

- Пожалуйста, моя госпожа.

Она потянулась поцеловать, но любимое лицо вдруг сменилось на незнакомое. Глубокий баритон, так непохожий на голос Якова, размеренно сказал: – Пойди туда, не знаю куда. Найдешь что-то, выбрось. Любовника забудь. А то замерзнешь до смерти.

…