Сон, похожий на жизнь (Повести и рассказы)

Я встал, пошел помыться — и увидел свой боевой шрам: рука гордо гноилась!

Дома сел наконец за рукопись. Ну, как там поживают мои враги, которых я так скрупулезно в детектив собрал? Долго они еще будут кровь мою пить? Недолго! Собрал всех этих мафиози в одной таверне, якобы на совет. Под потолком — духота там у них — огромный вентилятор работал, и вдруг сорвался со штыря и, продолжая вращаться, отрубил им всем головы, на хрен!

Глава 5 ЛУЧШИЙ КОНЕЦ

— ...Где же она шляется до сих пор? — завопил я.

Жена скорбно молчала.

Звонок! Схватил трубку.

— Алле!

— Что ты сделал с нашим Митькой?

«С нашим Митькой»? Инна!

— Привет!

Запасная жизнь?

— Что я сделал... с нашим Митькой? — с удовольствием произнес.

— Он сошел с ума!

Даже не знаю — радоваться ли?

— Он сейчас в больнице.

— ?!!

— Вырезали аппендицит.

Слава богу.

— Читает твоих «Горемык» и хохочет на всю палату! Врачи опасаются — разойдется шов. Говорю ему: хоть шов придерживай.

— Лечу!

В аэропорту, распарясь, опрометчиво бросил пальто в багаж — какое пальто, если меня ждет такой жаркий прием! Малость не рассчитал.

К Митьке лечу! Если не сын... то, во всяком случае, сын духовный — а это еще важней!

Да, тут другое. По приземлении все стали вытаскивать из верхних багажников куртки, дубленки... Погорячился! Горячусь всю жизнь. Чем и горжусь. Чем же еще гордиться? Выскочил первый... Снег!

В аэропорту грязный язык багажного конвейера пополз и остановился. Раздался здоровый смех.

Самолетный багажник на высоте замерз — никак не открыть! «Ждите, пока освободится специальная разогревальная машина — она обслуживает другие рейсы!..» А вертолет на Пьяную Гору уже лопастями шевелит. А, выбежал в пиджаке. Радость не ждет!

Вертолетчик слегка удивленно на меня смотрел. А что такого? Тепло!

Вот и знакомая вертолетная площадка появилась внизу. Сердце прыгало...

— Ну-ну! — Пека мрачно произнес, когда я перед ним появился... Желания накинуть другу знаменитую свою шубу длинного искусственного ворса не изъявил. Не поделился также и шапкой. Ну-ну!

Сели в его замызганное авто.

— А Митька где?

Почему-то был уверен, что он встретит меня!

— В больнице.

— Так зайдем!

— Карантин, — он вяло ответил.

— Увидимся хоть?

Пека пожал плечами. Еле завелся. Мотор времен недоразвитого социализма... Мрак. В это время года я к ним не приезжал. И правильно, видимо, делал. Час дня — и полная тьма!

— В этот свой приезд света не увидишь! — мрачно Пека произнес. И фраза эта явно имела широкий смысл! Как-то стало мне смутно: зачем прилетел?

Во тьме мелькали лишь березки вдоль дороги.

— Комсомольцы посадили еще, — сказал Пека, словно с издевкой.

— Ну а что в этом плохого? — вступился я. — Было такое время.

Теперь, видно, другие времена... Комсомолом я никогда не увлекался, но и нельзя все, что было, во мрак погружать.

— Нарисуем! — бодро смотрел по сторонам. Картина довольно странная открывалась. — А чего чуть не на каждой березе венки?

— Так бьются все! В основном бандовня нынче ездит. Им что чужая жизнь, что своя!

— Прям какая-то Аллея героев! — вырвалось у меня.

— Угадал, — Пека впервые усмехнулся, хоть и невесело. — Так все и зовут.

Навстречу пер какой-то черный катафалк с темными окнами.

— Аккуратней рули!

Но Пека, похоже, не собирался уступать. Судя по состоянию его — не прочь и наш с ним венок тут повесить.

— Ты что делаешь?! — пришлось мне самому схватиться за руль.

Стояли, отдыхивались... Похоже, поездка сюда не такой уж радостной может получиться. И не такой длинной.

— Разъездились тут! — просипел Пека. Как видно — враги!

Наконец-то дома... и какие-то пьяные толпы. И что особенно жутко — молодежь.

— Выходной, что ли?

— У нас теперь выходные сплошь. Стоит все!

— Скучаешь по работе? — вырвалось у меня.

— Да хер ли по ней скучать? Это я для тебя тут художества рисовал. А на самом деле так... потное однообразие.

— И то кончилось.

— Ну это мы еще будем смотреть! — И тут его как прорвало: — Горизонты глубже восьмисот закрыть хотят! Невыгодно им! Хотят сверху наскрести себе — а остальное все кинуть. Не выйдет у них!

...А я боюсь — выйдет. И поселка не узнать! Хотя при первом знакомстве казалось — куда ж хуже? Всегда есть куда. То там, то сям окна вынесены вместе с рамами, внутри следы пожарища, копоть по фасаду. За это ли боролись мы долгими зимними вечерами?

— Да, выжигают тут... неугодных! — Пека прохрипел.

Сильно тревожусь: вряд ли Пека в числе «угодных»! Оставшиеся окна, вплоть до верхних этажей, в грубых решетках.

— Это от воров, что ли?

— Нет, от комаров!

И магазин выжгли! Похоже, «молочные реки» позади. «Удачно» приехал!

— ...Мне кажется, Пека мне не рад, — высказал я, когда Пека, напившись, рухнул.

Да, и Инна усохла. Усохнешь тут!

— Почему не рад? — усмехнулась она. — Для любимого дружка из могилы вылез!

— Как?

— Так. Сели с дружками в руднике, давно отключенном, и не выходят! Будто кому-то есть дело до них. Тут теперь другие дела.

— Но какие же?

— А какие везде! «Шахты стоят — “мерседесы” ездят»!

— Встретили тут один...

Инна обмерла.

— Таранить он его не пытался?

— ...Нет.

— Ну, видимо, пожалел тебя... для первого раза.

Да нет. Не пожалел.