Сон с четверга на пятницу

– Что делать?.. Приму таблетку и лягу спать.

– Правильное решение, – одобрила Светлана. – Тебе нужно побольше отдыхать.

– Отдых тут ни при чем.

– Ни при чем?.. Тогда что?

– Я хочу кое-что проверить.

И снова в трубке повисла пауза.

– Настен, мне не нравится тон твоего голоса, – настороженно проговорила Светлана. – Ты ведь не ждешь, что тебе снова приснится тот сон?

– Может, приснится. А может, нет. Это я и хочу проверить.

– Но зачем?

– Я здравомыслящий человек и никогда ничего не боялась.

– Я знаю. Но…

– Есть такая поговорка: клин клином вышибают. Ты знаешь, я часто это проделывала и никогда потом не жалела.

– То есть ты хочешь…

– Да, – сказала Настя.

Повисла пауза.

– Ладно, – выдохнула Светлана. – Ты умная баба, тебе видней. Настрой себя на что-нибудь хорошее. И пусть оно тебе приснится.

– Угу. Я тебе позвоню завтра, утром или попозже.

– Хорошо. Только не теряйся. И помни, что я о тебе волнуюсь.

– Спасибо. До завтра!

Настя отключила связь и убрала телефон.

Глава 7 Другой мир

1

Сквозь дрему она почувствовала, как Алексей заботливо поправил укрывавший ее плед. Как наклонился и легонько коснулся ее щеки губами. Она улыбнулась и спросила сонным голосом, не открывая глаз:

– Сколько я спала?

– Почти три часа, – ответил Алексей.

Она распахнула глаза и посмотрела на него. В комнате царил полумрак.

– Сделать тебе фруктовый чай? – спросил Алексей.

Она покачала головой:

– Нет.

– Налить апельсинового сока?

– Да. Полстакана.

Алексей ушел на кухню. Настя медленно села на диване и нахмурила лоб. Она смутно припоминала, что ей опять приснился неприятный сон. Послевкусие после него осталось ужасное.

– Не думать, – приказала себе Настя. – Не думать о плохом. Все хорошо.

Она заставила себя улыбнуться и хотела подняться с дивана, но тут случилось нечто странное. Что-то полилось, заструилось по ее бедрам и ногам. Что-то теплое. Она опустила голову и увидела расплывающееся по обивке дивана темное пятно.

– Что это? – севшим от ужаса голосом пробормотала она. – Лешка, что это?!

Алексей ворвался в комнату, быстро подскочил к жене.

– Воды отошли! – взволнованно, но вместе с тем и восторженно воскликнул он. – Пора рожать, мамочка! Едем в роддом сейчас же!

Настя побледнела.

– Как рожать? Но мне… мне надо переодеться.

– Ерунда! – воскликнул Алексей. – Ты прекрасно выглядишь в халате. Сумка с вещами уже собрана, так что пошли скорее!

* * *

– Тужьтесь!

Настя поняла, что сходит с ума. Все было подернуто дымкой и словно бы в выморочном тумане – нереальное, неправильное, страшное.

– Милая, тужься! – услышала она голос мужа. – Дыши, как нас учили! Ну же! Вдох-выдох… Вдох-выдох… Молодчина!

Запах больницы, пота и крови. Боль и ужас. Неужели все это происходит с ней?

– Головка вышла! – объявил чужой голос.

А второй воскликнул:

– Держите папашу! Ему плохо!

Алексей оперся рукой о какую-то белую тумбу. Медсестра приоткрыла маску на его лице и сунула ему под нос ватку, смоченную нашатырем.

– А на вид такой бугай! – услышала Настя женский тихий насмешливый голос.

– Я в порядке, – хрипло проговорил Алексей, отстраняя медсестру рукой.

Он снова сделал шаг к Насте и взял ее за руку.

– Тужься, милая!.. – продолжил он, бледный, измученный, с капельками пота на лбу (словно и впрямь рожал сам). – Еще немного!

«Этого не может быть!» – промелькнула мысль где-то на изнанке ее сознания. – Этого не может быть!»

И вдруг, сквозь морок, боль и вату она услышала крик младенца. Над ней склонилось розовощекое лицо акушерки, и восторженный голос проговорил:

– Поздравляю, мамочка, у вас мальчик!

И снова ей приснился жуткий сон. О том, что и блинчики, и роды, и рождение мальчика – все это ненастоящее. Насте снилось, будто она проснулась, а проснувшись, долго не могла прийти в себя, и слезы текли у нее по лицу. Она до сих пор чувствовала боль в животе и ниже, и даже потрогала рукой – нет ли крови. Она чувствовала не только боль, но и запах операционной, видела перед собой лицо Алешки и… Господи!.. Она видела перед собой сынишку!

Потом снова все вокруг подернулось туманом, и Настя жила в этом тумане – ходила по квартире, звонила доктору Макарскому, потом – подруге Светлане. Она смотрела телевизор, ела омлет, делала что-то еще. Потом из тумана выплыло лицо Светланы.

– Ты плохо выглядишь, – говорила она. – Что-то не так?

– Сон… – выдавила из себя Настя.

– Плохой?

– Наоборот. Мне снилось, что Алешка выжил. И что у нас родился сын. Мы назвали его Пашкой. Павел Алексеевич. Боже, как это было здорово!

Потом она выслушивала утешения Светланы, снова что-то делала и снова что-то ела, потом стояла в душевой кабинке под горячими струями воды, хлещущими ее по плечам… Потом снова была постель, снова тьма закружила и затянула ее, и повлекла за собой…

А потом солнечный свет ударил по глазам сквозь веки.

– Настя, – услышала она сквозь сон. – Настя, вставай! Пора кормить Пашку!

2