Сон, ставший жизнью

Я отнёсся к рассказу весьма скептически. Да, его не Степан придумал, но всё же. Я не помнил ровным счётом ничего из того, что рассказывал мне друг. А уж выигрыш в лотерее точно остался бы в памяти надолго…

– За что купил, за то и продаю, – мимолётом разбавил свой рассказ Степан, реагируя на мою реплику. – После выигрышного билета была ещё одна радостная новость. Васька-токарь признался в любви Ленке из соседней деревни, и та ответила взаимностью. Прошло две недели с момента кошмарного сна. Удача постепенно заканчивалась, как и улетучивалось здоровье дедушки. Ранним понедельничным утром он просто не проснулся. Родственники нашли его в кровати с блаженной улыбкой. Холодного и безжизненного. Причём на второй день после смерти. Дедушка жил в отдельной хате, а навещали его не каждый день. И тогда Васька-токарь понял, что сон оказался вещим. Даже фразы дедушки пришлись ко двору. В то утро они по какому-то странному стечению обстоятельств пришли все в дом. Отец и мать Васьки-токаря шли на работу, решив проведать дедушку, а он хотел показать выигрышный лотерейный билет. Выйдя из разных мест деревни, они оказались там секунда в секунду. «Вот и дождался», – сама собой всплыла у него фраза из того сна. Больше никаких комментариев я от него не услышал, хотя могу побиться об заклад, что эмоциями своими Васька-токарь со мной поделился не до конца. Приехал автобус, и толпа на остановке смела нас, разметав по разным сторонам пристегнутой гармошки…

– Да уж… – закончил я пустой фразой рассказ друга.

– Исключение из правил? – задал риторический вопрос Степан. – Общепринятые трактования тоже ошибаются? И чему тогда вообще верить, если большая часть наших примет или даже наук основана лишь на наблюдениях и придуманных кем-то обозначениях? Это же неправильно…

– Неправильно, – эхом повторил я.

– Да и вообще эти гробы могут быть дополнением к той истории об опустевшей деревне Тараса. Ведь новогодний шарик не до конца претворил то, что я произнёс за столом в летнем домике Гаврилы.

– Они могут быть чем угодно… – сказал я, хмыкнул и запнулся: тоже мне – Капитан Очевидность.

– А вот и новый кошмар… – Степан прервал свои философские рассуждения, прошептав несколько крепких ругательств.

Я посмотрел вперёд и увидел, как из темноты на дороге появляются призраки. И все они жутко торопятся. Словно убегают от чего-то, как те люди в тумане. Наверное, я бы мог сказать, что они и внешне похоже, но, увы, чётко я видел лишь седого старика, давшего нам целебный отвар. А на него мы все будем смахивать в старости так или иначе. Призраки, часто оглядываясь, бежали по дороге в нашем направлении, беззвучно кричали, сотрясая руками воздух. Попутно они присматривались к гробам, прыгали по ним глазами, точно изучая, и в конечном итоге, надевая на лицо мимолетные улыбки, ложились в них. Череда призраков поравнялась с нами, соприкоснулась с нашими телами, просочилась сквозь них и побежала дальше, выбирая, куда бы им лечь. Однако не все призраки проявляли расторопность. Некоторые, выбрав для себя гроб, не прыгали в него, а стояли рядом, вращая головой и что-то изучая вокруг. Что символизирует это представление? Что жители деревни Тараса, если прав Степан и перед нами именно они, возвращаются в своё поселение? Мы с другом продолжали идти вперёд, не останавливаясь и не замедляясь. Один из призраков, которого мы миновали, стоял около гроба на коленях, воздевши руки к небу. Следующий в том же ряду сидел на карточках и трясся всем телом, сгрызая ногти на пальцах рук. Двое с противоположной стороны уже лежали в гробах, закрыв глаза и боясь шелохнуться.

От этого странного действа нас отвлёк грозный рык, наполнивший ночной лес. Голос явно принадлежал человеку, хоть и походил на рёв дикого зверя, загоняющего добычу. Его гулкие шаги мячиками отскакивали от дерева к дереву, цепляясь за кроны, рикошетя обратно к земле. Некто тоже торопился к нам. В следующее мгновение мы увидели того, кто рычал подобно дикому зверю. Прямо на нас бежал огромный человек, метра два с половиной в высоту, лишённый глаз и оголенный по пояс. Рот его был оскален, обнажая жёлтые зубы. Часть из них была обломлена, другая покрыта чёрными пятнами гнили, а с клыков капала красная кровь. Верзила размахивал руками и шумно принюхивался к воздуху. Догнав одного из призраков, пожилой женщины, как я разглядел, человек схватил её и разорвал напополам. Две половинки духа ярко засветились, превращаясь в белый пепел, и осыпались под ноги верзиле. Человек продолжил бежать вперёд, хватая тех призраков, которые были не слишком расторопны и не успели найти укрытия в открытых гробах. Он разрывал их, как первую женщину, сжимал двумя руками или же ударял кулаком. И все призраки становились белым пеплом, который подхватывал ветер и разносил по ночному лесу.