Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI — СХХ.

рассчитавшись с долгами в бренном мире, Инчунь возвращается в мир истинного начала

Итак, Баочай позвала Сижэнь и стала расспрашивать о Баоюе. Опасаясь, как бы Баоюй снова не заболел, она нарочно завела разговор о последних минутах Дайюй.

— У каждого есть желания и чувства, но после смерти они исчезают, — говорила Баочай, — после смерти человек уже совсем не такой, каким был при жизни. К тому же барышня Линь вступила в сонм бессмертных; разве захочет она вновь явиться в наш мир, зная, что люди хуже тварей?! О ней много думают, тревожат ее душу, вот она и беспокоит людей.

Баочай говорила громко, чтобы слышал Баоюй.

Сижэнь это поняла и тоже громко ответила:

— Вы правы! Если бы дух барышни Линь Дайюй обитал в саду, он хоть раз явился бы нам во сне! Ведь мы с ней дружили.

Баоюй слышал их разговор и задумался: «И в самом деле странно! Ведь не проходит дня, чтобы я не вспомнил о ней. Почему же она ни разу мне не приснилась? Она, наверное, вознеслась на Небо и поняла, что я невежда и недостоин общаться с небожителями. Буду нынче спать в передней, может быть, она явится, — ведь я побывал в саду, и она должна понять мои чувства! Непременно спрошу, где она обитает, и буду приносить ей жертвы! А если опять не явится мне во сне, значит, считает, что я хуже твари. Придется тогда ее забыть!»

Решив так, Баоюй заявил:

— Я буду спать сегодня в передней, пусть мне никто не мешает.

Баочай согласилась, но при этом сказала:

— Только выбрось из головы всякие глупости. Видел, как матушка твоя волновалась? Дара речи лишилась, когда узнала, что ты ходил в сад! Ты совершенно не бережешь свое здоровье, а бабушка нас винит, будто мы плохо о тебе заботимся!

— Зачем так говорить! — отозвался Баоюй. — Ладно, ты устала, иди спать! А я посижу немного и приду!

Баочай поверила и нарочно сказала:

— Я ложусь спать, пусть тебе прислуживает барышня Сижэнь!

Дождавшись, когда Баочай улеглась, он приказал Сижэнь и Шэюэ постелить ему и посмотреть, уснула ли жена. Баочай притворилась спящей.

Тогда Баоюй сказал Сижэнь:

— И ты иди спать, я больше не буду расстраиваться. Помоги только лечь и не тревожь меня.

Сижэнь помогла ему лечь, поставила рядом с постелью чай и ушла во внутреннюю комнату, притворив дверь. Там она долго возилась, будто собираясь ложиться, а сама чутко прислушивалась к тому, что делает Баоюй, чтобы, если понадобится, выйти к нему.

Как только Сижэнь ушла, Баоюй попросил удалиться двух служанок, которых оставили бодрствовать возле него, сел на постели, помолился и лег.

Он долго не спал, но в конце концов сон сморил его. Проснулся он на рассвете и, протирая глаза, с грустью подумал, что так и не увидел Дайюй во сне.

— Поистине, — со вздохом проговорил он, —

Долго тянется год в разлуке,
Ты ушла, а я все живу,
И ни разу твоя душа
Не являлась ко мне во сне.

Баочай всю ночь не сомкнула глаз и, услышав, что сказал Баоюй, не удержалась, чтобы не заметить:

— До чего же ты неосторожен в выборе выражений. Будь жива сестрица Линь, непременно рассердилась бы на тебя!

Баоюю стало неловко, он пошел к жене и стал оправдываться:

— Я хотел к тебе прийти, но не заметил, как уснул.

— А мне все равно, — пожала плечами Баочай.

Сижэнь тоже всю ночь не спала и теперь, услышав, что молодые разговаривают, поспешила налить им чаю.

Вскоре пришла служанка от матушки Цзя.

— Как спал второй господин Баоюй? — осведомилась она и сказала: — Старая госпожа просит его жену поскорее одеться и прийти к ней.

— Передай старой госпоже, что Баоюй спал спокойно, а жена его сейчас придет, — ответила Сижэнь.

После ухода служанки Баочай поспешно привела себя в порядок и в сопровождении Инъэр и Сижэнь отправилась к матушке Цзя. Совершив приветственную церемонию, она навестила старших, начиная от госпожи Ван и кончая Фэнцзе, а затем возвратилась к матушке Цзя, где застала свою мать. Баочай стали расспрашивать, как вел себя Баоюй накануне вечером.

— Очень спокойно, — отвечала Баочай. — Как только мы вернулись, сразу лег спать.

Все успокоились и стали болтать о том о сем.

— Вторая молодая госпожа Инчунь собирается уезжать, — доложила девочка-служанка. — Я слышала, от господина Суня приехал какой-то человек, он прошел прямо к старшей госпоже Син, о чем-то с нею поговорил, и она тотчас послала передать четвертой барышне Сичунь, чтобы та не задерживала вторую молодую госпожу Инчунь. Сейчас вторая молодая госпожа Инчунь у старшей госпожи Син. Она плачет. Скоро придет с вами прощаться.

Матушке Цзя стало не по себе, и она сказала:

— Инчунь хорошая девочка, почему же судьба послала ей такого мужа! Ведь теперь ей всю жизнь придется страдать!

В это время как раз вошла Инчунь. Лицо ее было заплакано, но, не желая омрачать день рождения Баочай, она не дала на людях воли слезам, попрощалась и собралась уходить.

Понимая, как тяжело у Инчунь на душе, матушка Цзя не стала ни удерживать ее, ни выражать сочувствие, лишь сказала: