Сон в красном тереме. Том 2

– Поскольку все твои возражения и доказательства исчерпаны, я прошу тебя хорошенько подумать над моими словами и отныне старательно заниматься, если ты хочешь завоевать первое место на экзаменах. Если даже ты остановишься на этом, все равно можно будет считать, что ты не зря пользовался добродетелями предков и милостями Неба!

– Быть первым?! – со вздохом произнес Бао-юй. – Это нетрудное дело. Да и слова твои «остановишься на этом» и «не зря пользовался добродетелями предков и милостями Неба» не расходятся с моими желаниями!

Только Бао-чай хотела ответить ему, как в разговор вмешалась Си-жэнь:

– Вторая госпожа, вы только что говорили о древних мудрецах, и я ничего не поняла. Я с малых лет неизменно старательно прислуживаю второму господину Бао-юю. Мне приходилось много волноваться из-за него, и хотя так и должно быть, но, по-моему, второй господин Бао-юй должен был бы оценить это. К тому же вы так почтительны к родителям Бао-юя, что, даже если бы вы не были супругами, он все равно должен был проявить к вам чувство благодарности. Что же касается святых и бессмертных, то разговоры о них – сплошной вымысел! Кто их видел среди простых смертных?! Ну кто может сказать, откуда явился хэшан, который наговорил второму господину Бао-юю всяких глупостей?! А он поверил!.. Второй господин, ведь вы ученый человек! Неужели вы больше верите словам этого безумного хэшана, чем отцу и матери?

Бао-юй понурил голову. Си-жэнь хотела продолжать, но снаружи послышались шаги и через окно кто-то спросил:

– Второй дядюшка дома?

– Входи, входи! – поспешно отозвался Бао-юй, услышав голос Цзя Ланя, и встал.

Бао-чай тоже встала.

Улыбающийся Цзя Лань вошел в комнату, справился о здоровье Бао-юя, поздоровался с Си-жэнь, которая поклонилась ему, а затем подал Бао-юю письмо.

Пробежав глазами письмо, Бао-юй спросил Цзя Ланя:

– Значит, твоя третья тетя Тань-чунь приедет?

– Если дедушка пишет, значит приедет, – отвечал Цзя Лань.

Бао-юй только кивнул и о чем-то задумался.

– Вы все прочли? – спросил Цзя Лань. – Дедушка в конце письма пишет, чтобы мы хорошенько учились! А вы, дядюшка, наверное совсем перестали заниматься сочинениями?

– Я как раз собираюсь написать несколько сочинений, чтобы набить себе руку, – усмехнулся Бао-юй, – а заодно создать видимость, будто я в учебе ушел далеко вперед.

– В таком случае предложите несколько тем для сочинений, – сказал Цзя Лань, – я буду писать вместе с вами, потому что мне тоже придется сдавать экзамены. Нехорошо, если я сдам чистый лист, – будут смеяться не только надо мной, но и над вами!

– Ну, с тобой этого не случится! – уверенно произнес Бао-юй.

Бао-чай предложила Цзя Ланю сесть. Бао-юй опустился на прежнее место, а Цзя Лань осторожно присел напротив него. Они заговорили о сочинениях, и лица их оживились.

Чтобы не мешать беседе Бао-юя с племянником, Бао-чай удалилась во внутреннюю комнату, думая про себя:

«Судя по состоянию Бао-юя, он, кажется, прозрел. Только не пойму, почему он согласился со словами „на этом остановишься“?»

Чувства сомнения снова охватили Бао-чай. Одна лишь Си-жэнь, слушая, как Бао-юй с увлечением рассуждает о сочинениях и о предстоящих экзаменах, радовалась в душе и думала:

«Амитофо! Наконец-то он стал говорить о таких серьезных вещах, как „Четверокнижие“!»

Пока Бао-юй с Цзя Ланем рассуждали о сочинениях, Ин-эр принесла им чай. Цзя Лань встал и взял у нее чашку. После этого он заговорил о порядке сдачи экзаменов и о том, что пригласил Чжэнь Бао-юя сдавать экзамены вместе с ними. Последнее особенно понравилось Бао-юю.

Вскоре Цзя Лань ушел, оставив Бао-юю письмо отца. Бао-юй взял письмо, усмехаясь прошел во внутренние комнаты и отдал его Шэ-юэ, чтобы она спрятала. Затем он убрал книгу «Чжуан-цзы», позвал Шэ-юэ, Ин-эр и Цю-вэнь и велел им унести и спрятать «Цаньтунци», «Юаньминбао», «Удэнхуэйюань» и другие книги, которыми прежде очень увлекался.

Бао-чай была крайне удивлена поступками Бао-юя и, желая выведать у него, в чем дело, спросила:

– Хорошо, что ты не будешь читать эти книги, но зачем их убирать?

– Я понял, что все эти книги ничего не стоят, – ответил Бао-юй. – Я хочу их сжечь, чтобы разделаться с ними раз и навсегда!

Это обрадовало Бао-чай, ибо она предположила, что наконец-то муж ее поумнел, однако тут же снова расстроилась, услышав, как Бао-юй бормочет:

Во «Внутреннем своде», во всех рассужденьях,
    нет сути учения Будды;
В придачу к рецептам лекарства бессмертья
    еще есть бессмертия челн.

Бао-чай не все расслышала: ей удалось разобрать лишь слова «нет сути учения Будды» и «есть бессмертия челн», и душу ее снова охватили сомнения, однако она и виду не подала, а принялась наблюдать за Бао-юем.

Бао-юй приказал Шэ-юэ и Цю-вэнь привести в порядок одну из пустовавших комнат, перенести туда все необходимые к экзаменам книги и принялся усердно заниматься. После этого Бао-чай немного успокоилась.