Сон в красном тереме. Том 2

Успех Бао-юя и Цзя Ланя на экзаменах и неудача с делом Цяо-цзе обозлили Цзя Хуаня, но вместе с тем он чувствовал себя неудобно и старался обвинить во всем Цзя Юня и Цзя Цяна. Он был уверен, что Тань-чунь не простит его, поэтому ему было не по себе.

На следующий день Цзя Лань поехал благодарить экзаменаторов за милость и узнал там, что Чжэнь Бао-юй тоже сдал экзамены. Когда Чжэнь Бао-юю стало известно об исчезновении Бао-юя, он только вздохнул.

Вскоре обо всех экзаменационных сочинениях было доложено государю. Тот выразил желание прочесть их и нашел, что почти все они заурядны. Лишь когда он прочитал сочинение под номером семь, которое было подписано именем Цзя Бао-юя, уроженца Цзиньлина, и сочинение сто тридцатое, написанное Цзя Ланем, уроженцем Цзиньлина, он заинтересовался авторами этих сочинений.

– Узнайте, не приходятся ли эти Цзя родственниками покойной Гуй-фэй Цзя Юань-чунь, – приказал император.

Приближенные государя велели вызвать Бао-юя и Цзя Ланя. Но явился только Цзя Лань. Он сообщил старшему сановнику об исчезновении Бао-юя, а затем рассказал о своих предках, и сановник доложил об этом государю.

Император, самый мудрый и просвещенный, самый гуманный и добродетельный, вспомнил о заслугах рода Цзя и приказал сановникам проверить послужной список и доложить ему. Сановники сделали подробный доклад, и государь приказал еще раз проверить дело, за которое был наказан Цзя Шэ. Затем государь стал читать доклад, озаглавленный «Восстановление нормальной жизни в приморских провинциях после уничтожения разбойников и отвода правительственных войск». В этом докладе сообщалось, что спокойствие в приморских провинциях восстановлено и народ с радостью возвратился к своим занятиям. Мудрейший повелитель возликовал душой, приказал девяти высшим сановникам представить ему описание подвигов наиболее отличившихся в походе и объявить в Поднебесной великую амнистию, раздав при этом награды отличившимся.

После того как все придворные сановники разошлись, Цзя Лань поблагодарил экзаменатора за милость, а затем тотчас же уехал домой, спеша сообщить новость об амнистии. Вся семья повеселела, снова все стали надеяться на возвращение Бао-юя. Тетушка Сюэ радовалась больше всех и рассчитывала, как откупить Сюэ Паня от наказания.

Как-то раз госпоже Ван доложили, что приехал господин Чжэнь Ин-цзя с мужем третьей барышни Тань-чунь, чтобы принести поздравления. Госпожа Ван велела Цзя Ланю принять их. Цзя Лань вышел и через некоторое время с улыбкой возвратился:

– Госпожа, у нас снова великая радость! Только что господин Чжэнь Ин-цзя был во дворце и слышал, что господину Цзя Шэ прощаются все его провинности. А господин Цзя Чжэнь не только прощен, но и восстановлен в наследственной должности Нинго-гуна! Звание Жунго-гуна по-прежнему остается за моим дедушкой Цзя Чжэном, и он снова будет назначен в ведомство работ, как только окончится траур по матери. Все конфискованное имущество полностью возвращается нам. Сочинение моего второго дяди Бао-юя государь прочел и остался им очень доволен. Он стал расспрашивать приближенных о Бао-юе и, узнав, что Бао-юй приходится родным братом Юань-чунь, захотел повидаться с ним. Этому помогло еще и то обстоятельство, что Бэйцзинский ван расхваливал государю достоинства Бао-юя. Тогда сановники сообщили государю: «По словам Цзя Ланя, его дядя Бао-юй исчез, выйдя из экзаменационного помещения, и нынче его повсюду разыскивают». Тогда государь приказал разослать строгое приказание в ямыни, ведавшие охраной пяти дорог столицы, чтобы чиновники приложили все усилия к розыскам Бао-юя. Если государь столь милостив к моему дяде, госпожа, можете не беспокоиться – его непременно разыщут!

После сообщения Цзя Ланя никто в доме не скрывал своей радости, только Цзя Хуань ходил мрачный, разыскивая Цяо-цзе, – он ведь не знал, что Цяо-цзе вместе с Пин-эр и бабушкой Лю находятся в деревне.

Бабушка Лю, желая услужить Цяо-цзе, по прибытии домой предоставила для нее и Пин-эр свою лучшую комнату. Она постоянно приносила им пищу, и хотя эта пища была приготовлена по-деревенски, но чисто и вкусно. Пин-эр все время была здесь, и это особенно успокаивало Цяо-цзе.

Между тем деревенские богачи узнали, что в дом бабушки Лю приехала молодая барышня из знатной семьи. Кому из них не хотелось поглядеть на девушку?! И все в один голос говорили, что это – небожительница, спустившаяся в мир смертных, и поэтому старались умилостивить ее: одни присылали дичь, другие – овощи и фрукты, щеголяя друг перед другом.

Среди всех этих богачей самым богатым был Чжоу, достояние которого исчислялось десятками тысяч лян серебра, а земли – тысячами цинов. У него был четырнадцатилетний сын, красивый и способный юноша. Родители наняли для него учителя, и на последних экзаменах он получил ученую степень сюцая.

Однажды мать этого юноши, увидев Цяо-цзе, загорелась завистью и подумала:

«Как жаль, что мы, деревенские люди, не можем взять в жены нашему сыну такую барышню!..»

Но бабушка Лю, подглядывавшая за этой женщиной, поняла, в чем дело, и как-то сказала ей: