Сон в летнюю ночь, или Похождения хитрого подполковника

Там трепетными, словно у профессионального «щипача», но слегка трясущимися с похмелья пальчиками, нащупал новенькие часы «Ракета» в золотом корпусе – гордость местного часового завода. Довольный собой, он завернул дорогущий хронометр в промасленные, пахнущие рыбой остатки газеты. Получившийся кулёк спрятал за бачок в туалете (пусть полежит до лучших времён).

Отвлекаясь от повествования, заметим, что накануне у Михал Иваныча Нарышникова в его же ресторане кто-то неустановленный умыкнул точно такую же «Ракету».

Сашка тогда ещё скаламбурил:

– Улетела ракета-то, в космос! Поближе к звёздам!

Фишман, конечно же, был ни при чём – просто следить нужно лучше за своими вещами…

Отправляясь в первый раз на новую работу, Александр Викторыч облачился в парадную подполковничью форму. Правда, если бы кто-нибудь из бывших сослуживцев увидел его в таком виде, то, скорее всего, не узнал бы в этом отважном, пахнущем маргаритками ловеласе того самого всегда неопрятного похмельного Сашку…

Хитрое лицо бывшего подполковника помимо улыбки украшали два кусочка пластыря, прикрывающие порезы, оставленные тёщиной опасной бритвой.

Впереди был банкет по случаю назначения на новую ответственную должность, после которого за патриотизм и воспитание подрастающего поколения в городе Пэ можно было не беспокоиться…

Глава 4

На банкете в свою честь Александр Викторыч появился в почти отутюженной форме. Фуражка отсутствовала – её он успел обменять у заезжего китайского туриста на поллитру горькой настойки «Золотой корень».

Едва бравый офицер переступил порог нарядно украшенного помещения, как воздух в зале наполнился восхищёнными возгласами. А некоторые дамы даже зажмурились, захлопав обильно накрашенными ресницами – от Сашки исходило волшебное сияние!

Парадный китель в пять рядов был завешан медалями, значками и красивыми жетонами!

Михал Иваныч Нарышников накануне внимательно изучил личное дело подполковника Фишмана и знал, что тот с северОв приехал лишь с двумя юбилейными медалями (их раздавали всем) и одним значком…

– Однако!!! Неужели Шурик умудрился скрыть от меня и даже от кадровой службы родного полка своё героическое прошлое? Какой хитрый человек, – подумал Нарышников.

Чего на кителе только не было! Среди ярко переливающегося многообразия был даже знак «За дальний поход»!

Сашка выменял его у подвыпившего дембеля в общем вагоне поезда дальнего следования, когда возвращался в родной город. Правда знак мало походил на оригинал, потому что дембель вырезал его из гнутой солдатской бляхи и покрасил серовато-мышиной краской. А силуэт корабля больше походил на профиль американской подводной лодки типа «Барракуда» образца 1951-го года.

Однако подполковника это не смутило, и знак приятно оттягивал правую сторону Сашкиной груди…

Присутствовавшие на банкете муниципальные дамы увивались возле нарядного героя, которого не оттащить было от столика с запотевшими водочными рюмками и вкуснейшими маленькими бутербродиками.

На банкете присутствовали: три директрисы местных школ, заведующая домом культуры, шестнадцать сотрудниц городской газеты, девять юристок из администрации, две пухленькие тренерши-спортсменки в одинаковых шапочках, четыре особо приближённые к «Хозяину» старушки, начальница конторы, занимающейся посадкой кустиков, президентша фонтанного комплекса и даже одна женщина–зубной техник, которая представилась докторшей.

Все они искренне широко улыбались. И почти все приятно пахли…

Дамы порхали, словно бабочки Eumenis sеmele во время брачного периода (они тогда держатся стайками по пять, десять и более особей и кружатся возле самца, который неподвижно сидит на земле или на коре дерева).

Сашка, польщённый столь непривычным вниманием к своей ещё совсем недавно никому не нужной персоне, не забывал вливать в свой организм очередные порции бесплатного алкоголя.

Он приосанился и даже, кажется, сделался выше ростом. Плечи его сами собой расправились, а взгляд стал гордым, как у знакомого грузина из телевизора – Отара Шалвовича Кушанашвили.

Александр Викторыч ощущал себя лет на 25 моложе. Его снова любили девушки! И он был почти счастлив!

Ночью он спал беспокойно – его мучала непобедимая жажда. А ещё ему снилась прапорщица Ерогова – симпатичная востроносая Танюшка, которую любили все в полку. Она была тайной несбыточной мечтой подполковника. Не раз и не два Сашка смачивал слюной казённую, чуть влажноватую подушку, когда к нему приходила во снах эта «рыжая бестия».

Прапорщица снилась Фишману почти так же часто, как лучший армейский дружок и неизменный собутыльник Владик Чернявский.