Сон в летнюю ночь, или Похождения хитрого подполковника

Лёля, – так звали её все, была почтенного возраста и давно не любила осточертевшую профессию. Зато обожала шестерых чуть подрощенных внучат, за которыми нужен был тщательный круглосуточный пригляд. А ещё ей нравился аккуратный огородик с ровненькими грядками картошки, морковки и брюквы…

Однако Лёля не всегда была такой. В молодости она училась в строительном ПТУ, жила в общежитии и с удовольствием бегала каждый четверг в избу-читальню.

В маленьком посёлке с поэтическим названием Новая Ляля Свердловской области библиотека была одна.

Как-то в ней случился пожар. И юная Ольга совершила героический поступок, почти подвиг! Она в одиночку пожар ликвидировала.

Правда, здание и редчайший библиотечный фонд спасти не получилось. Сгорело всё…

После того случая маленькая комнатка девушки стала теснее. Там в уголке уютно материализовался ламповый телевизор Радуга-716, выпущенный в 1977 году на Ленинградском заводе имени Козицкого. Телевизор весил 60 килограммов и был, конечно, тяжеловат для хрупкой Лёли.

Кстати, этот уникальный агрегат в корпусе из полированного тёмно-коричневого дерева, внутри у которого тусклым светом перемигиваются между собой целых 23-и лампы и экспериментальная электронно-лучевая трубка, и по сей день радует редакторшу.

А еще у Лёли появился зеленоватый библиотечный торшер с проводом, перемотанным черной тряпичной изолентой, подшивки дефицитнейших журналов «Rigas modes» и «Советская женщина» за целый год и почти новая книжка из собрания сочинений Салтыкова-Щедрина – 15-й том со штампиком синего цвета на семнадцатой странице…

– К ней следует присмотреться. Повнимательнее… Может, и в союзники сгодится… Тем более, что на банкете она на меня та-а-ак смотрела! – Обнадёживающе думал Сашка.

Глава 10

Жизнь побросала Оленьку Похмелкину по разным городам и весям и, наконец, после выхода на заслуженную пенсию, когда Лёля уже окончательно махнула на себя рукой, судьба сотворила с ней очередную причудливую загогулину…

Она неожиданно оказалась в городе Пэ! Здесь Лёля бывала ещё маленькой девочкой, которую цепкие родительские руки запихнули под холодные струйки забавных фонтанов-шутих Нижнего парка. Пенистые водные потоки вызвали тогда у посетителей громкий смех, а у девочки сильнейшую ангину и высокую температуру…

В сегодняшнем городе Лёле нравилось всё: свежайший морской бриз по утрам, переливающиеся в солнечных лучах брызги старинных фонтанов, которые приятно отдавали запахом тины, разноцветные детские карусели, бесплатный вход в парк…

А особенно ей нравился «Хозяин»!

Многоопытная Ольга быстро смекнула, кто главный в городе и нашла к нему единственный правильный подход…

Михал Иваныч в Петровске решал всё!

Ни одно назначение на должность, ни одно согласование чего-либо и ни один финансовый документ не обходились без его подписи. Нарышников считался настоящим профессионалом и окружал себя такими же специалистами.

Лёля без труда убедила «Хозяина» в своих исключительных деловых качествах. Она наизусть процитировала девять страниц из 15-го тома М.Е.Салтыкова-Щедрина, где автор с присущим только ему сарказмом описал работу придуманной газеты «Краса Демидрона».

Авторство текста Оля присвоила себе…

В тот же день в газету был назначен новый главный редактор.

Лёлю не смутило, что должность называется как-то по-мужски. На её визитной карточке, выглядевшей слегка аляповато, значилось:

Похмелкина Ольга Вениаминовна – главная редакторша газеты, выходящей в свет почти каждый месяц тиражом около 13 тысяч 789 экземпляров (но это не точно).

Лёля души не чаяла в пахнущем юностью томике Салтыкова-Щедрина, с которым никогда не расставалась. По прошествии десятилетий книжка в рыжеватой обложке пообтрепалась, а буковки подвыцвели. И только сине-фиолетовый библиотечный штампик на семнадцатой странице напоминал о той давнишней героической истории…

Читатель, который посещает библиотеку чаще двух раз в год, может задать закономерный вопрос:

– А почему штамп ставится именно на 17-й странице?

Для того, чтобы понять сию библиотечную традицию, следует взглянуть на переплёт книги сбоку и немного сверху. Можно заметить, что любой учебник, повесть или роман состоят из сшитых тоненьких тетрадочек. И каждый такой тетрадный блочок содержит ровно восемь листов – 16 страниц.

Почему-то считается, что потеря первого блока не является для книги и, соответственно, для читателя критической. Поэтому штамп ставится так, чтобы не пропасть, не потеряться вместе с исчезнувшими начальными листами.

В результате мы наблюдаем библиотечный штамп на семнадцатой странице – на самой первой странице второго блока!