Сон в начале века

«Эх, ты! — тихо-тихо, сквозь зубы проговорил «зеленый». — Бездушная тварь!» и медленно, аккуратно опустил голову Выросткевича в сосуд с формалином. Выросткевич, последний раз в этом мире, мигнул, подумал — что это было? Почему? Зачем? — и смежил веки.

Он, конечно, не увидел, как от его тела, тем же тесаком отрезали крыковскую ладонь, кинули ладонь в мешок со льдом, как в комнату вошла непомерно раздобревшая женщина с обесцвеченными волосами и хриплым голосом потребовала у «зеленого» денег. То была крыковская вдова, предоставившая загородную усадьбу «зеленому» для его сомнительных занятий. «Зеленый» тут же отсчитал вдове некую сумму, предложил посмотреть на голову Выросткевича, на кисть покойного мужа, на птичку-ассистентку, так наивно, совершенно по-птичьи попавшуюся в западню и приведшую туда Выросткевича, но вдова буркнула что-то невразумительное типа: «Что я, рук его не видела? Я кое-что поинтересней видела!» и, тряся боками, вышла. «Зеленый» глубоко вздохнул: ему предстояло решить — кому могут пригодиться органы вдовы, ему предстояло уговорить вдову не злоупотреблять сладким и мучным, не пить и не курить. Да, все это было непросто.

ИСТОРИЯ УЖАСНЫХ ПРЕВРАЩЕНИЙ ВИТИ ТРЯСОУМОВА

Жениться Витя Трясоумов решил ранней весной, вечером, по дороге домой, после приема. Под добродушное урчание двигателя «Ягуара», в запахе кожи мягких сидений и несвежего аромата носок. Витиных. Играла музыка. Что-то по радио. Запахи и звук, смешавшись, в намерении укрепили.

Желание прибиться к одному берегу зрело в нем давно — и в пору каботажных плаваний среди попавшейся ко времени компании подружек, и в пору дальнего круиза с женщиной много старше себя. Но о женитьбе он не помышлял. Ему просто хотелось тихой гавани.

Так Витя Трясоумов врал сам себе, так же он врал и некоторым из своих друзей, тем, кто был от него в зависимости. Тем, кто был вынужден не только его слушать, но и выслушивать. Со всеми прочими он быстренько рассорился: прочие его раскусили, прочие не стали ему поддакивать, а заявили напрямик, что жениться Витя задумал исключительно из-за своей невероятной жадности, что важно для него в женитьбе только одно — обладание, состояние собственника. И это было правдой.

О потерянных друзьях Витя ничуть не жалел. Когда тебе говорят правду, в такие моменты хочется убить. Витя запросто мог поубивать практически всех своих бывших друзей — не своими руками, конечно, на то имелись специальные руки, — но этого не сделал. Он их просто забыл. Вычеркнул.

Хотя временами задумывался над услышанным, вспоминал свои романы и романчики. Они были все очень разные и очень похожие. Начиная от первого, от романа с преподавательницей английского, тридцатилетней женщиной, казавшейся тогда пятнадцатилетнему Вите старухой, до последнего, когда он не успокоился, пока не прошел два круга по секретаршам-референткам в конторе отцовского приятеля. Все эти секретарши-референтки и одинокие женщины несли в себе Витины ожидания. Ожидания рабыни. Ожидание принадлежать полностью и позволять делать с собой все. Абсолютно все.

И у Вити закрадывалась крамольная мысль, что бывшие его друзья были не так уж неправы, что, говоря ему правду, они, как ни странно это звучит, желали ему добра.

Но стоило ему встретиться со своей избранницей, вернее — стоило ему встретить девушку, которая стала его избранницей, как он забыл и про своих бывших друзей, и про тех, кто еще у него оставался. Но началось все с событий самых прозаических. А именно, когда в гости приехал партнер Трясоумова Константина Борисовича, Витиного родителя, партнер по нефти и нефтепродуктам.

Хотя подобное представить и затруднительно, но Потатушкин был Трясоумова-старшего богаче. Потатушкин официально платил налогов столько, что, узнав об этом, Константин Борисович с трудом справился с чувством зависти, понимая — через зависть можно потерять партнера, к тому же становящегося другом и соратником. Но у Потатушкина не было трясоумовских связей и влияния, ибо давно известно — голые деньги без ходов и человеческих отношений свою роль не сыграют. Да и потом Потатушкин проживал в провинции и не мог каждодневно сам шнырять там, где нужно, а вынужден был посылать шнырять других. Одним словом, не мог полноценно заниматься настоящей политикой. От мысли — что они вдвоем с Потатушкиным могут сотворить! — у Трясоумова-отца захватило дух.

Потатушкин приехал с небольшой свитой, в которой выделялся Потатушкинский помощник, молодой человек одних с Витей лет, умный, талантливый, знающий, умеющий. Потатушкинский помощник сразу вызвал у Вити неприязнь, но руки они пожали друг другу крепко. Они обсудили между собой, пока Трясоумов-старший и Потатушкин уединились в кабинете, проблему краткосрочных кредитов, и оказалось, что оба проблемой владеют. Вскоре все отправились на прием, где должен был собраться высший, дальний и ближний свет. Вот там-то Витя и увидел. Ее.