Сон в руку

— Когда Ример обнаружил, что тайник пуст, то подумал, что его жена перепрятала украшения и деньги в другом месте. Что именно с этой целью она и отправилась в путешествие по Южной Чехии. Но где она их зарыла? Единственной ниточкой оставался приход Амалии в наш офис. С паном Прохазкой у них ничего не вышло, и тогда они принялись за меня. Прежде всего отыскали в Москве моих родственников, признаться, выбор был не велик: родители сейчас в командировке в другой стране, а из оставшихся только мамина сестра и ее дочь с семьей, то есть Катя. Они решили действовать через нее. Да! — Даша гневно посмотрела на Римера. — Этому бессовестному и беспринципному негодяю не стоило большого труда соблазнить и окрутить мою бедную сестру. Тяжелая работа, капризные дети, никчемный муж…

— Это неправда! — выкрикнула из последних сил Катя. — Я люблю свою работу! И дети у меня хорошие. — После чего расплакалась.

— Бедная. — Даша закусила губу, чтобы не расплакаться самой. — Каким нужно быть ничтожеством, чтобы заставить ее совершить убийство.

— Я никого не убивала!

Даша плакала уже не стесняясь:

— Не бойся: на суде я буду все отрицать. И о детях твоих позабочусь.

Катя вздрогнула всем телом, слезы моментально высохли.

— Что? — Обернувшись к Полетаеву, она схватила его за рукав. — Вы же не дадите ей этого сделать? Не дадите? Обещайте мне…

Вместо ответа он похлопал несчастную женщину по руке и обратился к Даше:

— Объясните мне членораздельно: зачем господин Ример поехал с вами в поход?

— Конкуренты Харрисов послали Деланяна найти компромат на миссис Харрис, — зачастила Даша. — Артур следил за Риммой, обнаружил, что ее муж встречается с моей сестрой, и пришел ко мне. Но при нашем разговоре это скрыл и сказал, что на самом деле следил не за моей сестрой, а за мной…

— Чего?!

— У него была фотография с домом. Он ее показал мне, чтобы увидеть реакцию. А я видела этот чертов дом на кассете и узнала его, а Ример из-за этого заподозрил, что я все-таки знаю, где могут быть спрятаны деньги и ценности.

Полетаев втянул голову в плечи, вид у него был больной.

— Господи, а кассету-то они вам зачем показывали?

— О! Это был тонкий и хитроумный план. Им надо было, чтобы я просмотрела все, что снимал Ример во время их поездки. Вот они и придумали эту идею с адвокатшей и чтением по губам.

— Я сейчас повешусь. Это какой-то дурдом.

У Полетаева то ли болела голова, то ли он действительно плохо понимал, о чем идет речь

— Вы хотите сказать, что просто все сошлись в одном месте, в одно время?

Даша немного подумала и кивнула:

— Почти.

— Так, я не буду выяснять, что означает ваше «почти», потому что все равно не пойму. Я просто спрошу вас, Екатерина Юрьевна: то, что поведала нам сейчас ваша кузина, хотя бы на сотую долю процента является правдой?

Катя молчала, опустив голову. По ее лицу текли крупные слезы.

— Конечно, это правда, — вздохнула Даша. — Если вы не поленитесь, то вытащите из заднего кармана господина Римера тетрадь, которую моя сестра передала ему.

Вдовец достал тетрадь и швырнул ее на стол:

— И что это доказывает? Я вчера попросил Катю дать мне ее почитать, она согласилась, ну и что? Ты предлагаешь справедливому чешскому суду строить на этом обвинительное заключение? Что у тебя есть кроме этого?

Виктор Семенович сделал движение корпусом, но Даша его опередила. Схватив тетрадь, она сунула ее под ремень джинсов:

— Тебе, Николай, не надо было болтать лишнего.

Ример склонил голову набок:

— Что ты имеешь в виду?

— Как будет «куница» по-чешски?

— А?

— Я спрашиваю, как по-чешски будет «куница»?

— Да откуда мне… — начал было Ример и осекся. — Ну, допустим, я забыл.

— Допустим, ты никогда и не знал. — Даша состроила гримасу. — А надо было поинтересоваться, прежде чем делиться со мной ведьминым предсказанием. Теперь сам подумай: кто кроме Кати мог сообщить тебе мое школьное прозвище?

— Это так? — прищурился Полетаев. Смахнув слезы, Катя вскочила:

— Да! Да! Я его любовница, но это не означает, что я автоматически являюсь и убийцей. Скажи им…

По побледневшему лицу Гоши стало ясно, что лично он именно так и считает. Причем неизвестно, что является большим преступлением.

— Ты… Ты… Да как ты смела!

Полетаев повернулся к Римеру:

— А вы что скажете?