Сон веселого солдата (СИ)

Словно малые дети, получившие новогодний подарок, местные радовались казану плова (мы, даже будучи взрослыми, как малыши верим в чудо и ждём подарков). Под гиканье и улюлюканье они приплясывали вокруг стола с ложками в руках.

"Вставай кюшать плёв! Бистро вставай, папробуй нашу вкусную плёв!".

Заботливые родители решили угодить своим приболевшим чадам. Надо признать, им это удалось.

Посещать госпитальную столовую, да три раза в день, я не любил. И проблема была далеко не в качестве еды. Утраченная чувствительность мягких тканей лица и неумелая левая рука не позволяли ложке попасть по месту назначения. Хотелось зафугасить посудину о пол вместе с содержимым. Так что, скрывая гнев на самого себя, отказывался от жидкого. Второе без особого разбора метал, как в топку, что попадалось в ложку, с одним желанием - поскорее уйти.

Что касается плова, то повседневная реальность новой жизни проявляла себя даже в мелочах. Пока нашли свободную ложку, да уступили место за столом, пробовать практически было нечего. На дне казана, как оказалось, лежала лишь присыпанная рисом большая круглая айва.

"Айва?! - разочарованно подумал я. - Лучше б таких же размеров кусок мяса спрятали. Хотя всё равно б не досталось".

Мне всегда было чуждо чревоугодие. Лучше остаться голодным, чем быть одержимым звериным инстинктом.

Вспомнился афганский плов. Тогда я поступил немного иначе.

Придерживаясь золотой середины, нельзя позволять садиться себе на шею.

Мы стояли на блоке в "зелёнке", между шоссе и пустующим кишлаком. Уходя из зоны боевых действий, крестьяне поспешно покидали обжитые места. Пустующие глиняные дувалы и небольшие орошаемые плодородные делянки располагались хаотично. Люди приспосабливались к местности как могли.

Спасаясь от жары, населённые пункты ютились у живительных рек. От них в разные стороны кровеносными сосудами расходились рукотворные арыки. Причудливо петляя, заметно похудевшие и ослабленные, они объединялись вновь. Находясь в постоянном движении, вода питала возделываемые культуры, дикорастущие кусты и деревья, называемые нами "зелёнкой".

Утром в наш лагерь пожаловал крестьянин - в непривычных для глаза голубом халате и такого же цвета тюрбане. На босу ногу была надета неизменная обувь местных жителей - чёрные калоши. По его активной жестикуляции и не менее эмоциональной речи без особого труда мы поняли, что человек просил помощи в погрузке урожая.

Комроты отобрал десяток бойцов и приказал вооружиться.

Мы углубились в "зелёнку". Петляя среди кустов и деревьев, перепрыгивая через узкие арыки и канавы, крестьянин быстро шёл впереди. Идти было недалеко, вскоре послышался звук работающего двигателя, а затем показался советского производства трактор "Беларусь" в сцепке с телегой. Под высокими тополями, на небольшом чеке, возвышался стожок скошенной пшеницы.

Капитан велел пулемётчику и двум автоматчикам осмотреть виднеющееся в глубине "зелёнки" жилище и занять за ним оборону. Прочие, установив пирамидой автоматы стволами вверх, принялись за погрузку.

В приятной прохладе мирно пели птицы. Высокая, полукруглой формы глинобитная стена придавала постройке вид неприступной крепости.

Стараясь не греметь амуницией, держа стволы на изготовку, а ушки на макушке, мы втроем осторожно шли вдоль дувала. Сапоги беззвучно ступали по песчаной земле. Огибая слева мусорную кучу, я обратил внимание на вырытую под нею нору. Резко остановившись, схватил за рукав пулемётчика. Третий, немного пройдя, настороженно замер. Деревянно-земляную огневую точку искусно скрыли под кучей старого навоза, сваленного у подножья стены. Сверху хаотично засыпали сухими ветвями и блёклой травой. Стоящий на другой стороне Витёк продемонстрировал ручную гранату. Мы, молча согласившись, отступили назад. Ухнул глухой взрыв. ДЗОТ выдохнул пылью и дымом в бойницу. Крупинки земли, прячась в траве, ползли вниз по шершавой стене ДЗОТа. Обрезки ветвей дрожали, пыль лениво оседала на тропку.

Птицы по-прежнему весело перекликались между собой.

Не дождавшись подозрительных звуков, отправились искать вход в уже совсем не мирное жилище.

Высокие двустворчатые ворота встречали, слегка приоткрывшись. Мрачные деревянные створки, не видавшие краски, выглядели добротно и уверенно.

"Такие плечом не вышибешь".

Осторожно вошли в большой, неправильной формы, овальный двор.

Нашему взору открылось недавно покинутое замкнутое пространство. В воздухе ещё висели суета и нервозность. На глаза то тут, то там попадался разбросанный мусор, какой остаётся обычно при переездах.