Сон во сне

А сейчас мне нужно поспать…»

***

«Бессилие…безнадежность…одиночество…

Они мои верные друзья в этом плену, доверять я могу лишь себе…»

***

«На данный момент последняя запись в моем дневнике пленницы:

Нет больше сил и желания оставаться здесь

Нет сил и на спасение, я выбираю середину между волей и пленом

Я выбираю путь…»

***

Записи в дневнике Эвелин кончались на этих словах, и Арчибальд закончил читать. Подчерк Эвелин говорил сам за себя и подтверждал силу ее слов. Последняя запись занимала почти всю страницу дневника, буквы были огромными и будто бы изувеченными. Тут и там виднелись пятна чернил и разводы.

На отдельных страницах Эвелин описала свой сон более подробно, поясняя каждую мелочь и деталь. Арчибальд прочитал вслух и это, и он чувствовал, как с каждой страницей дневника его наполняют тот страх и ужас, через которые прошла его сестра.

Лиззи приложила руки к губам: она была в шоке.

– Боже, что это такое… – женщина не могла найти слов, чтобы выразить то, что хотела, после всего услышанного.

– Ей давно не снились кошмары, – Арчибальд пролистывал дневник вперед и назад, то и дело возвращаясь к каким-то словам Эвелин, – она мне постоянно рассказывала про свои сны, практически каждый день, даже самые обычные или глупые. Она меня здорово этим изводила, но я продолжал ее слушать и что-то отвечать. Так почему она ни разу не упомянула мне об этом кошмаре? – Парень грозно потряс дневником в воздухе. – Ни разу, Лиззи, ни разу!

– Мне она тоже ничего об этом не говорила, – Лиззи держала руку на сердце, – хотя, по большей части, когда я к ней заходила, она спала или молча ела. А если она и говорила со мной, то только для того, чтобы о чем-то меня попросить или что-то сделать для нее. И ни слова об этом кошмаре. До сегодняшнего дня.

– Я уже ничего не понимаю, – Арчибальд уставился в дневник, пролистывая его снова и снова, в поисках какого-нибудь ответа. Эвелин детально описала свой сон и поведала обо всем во всех красках, исписав немало страниц своего дневника. И все же ничего не было ясно. – Что это еще за «последняя запись пленницы: «Нет больше сил и желания оставаться здесь, нет сил и на спасение. Я выбираю середину между волей и пленом. Я выбираю путь…»»? Это не может не настораживать. Она пленница чего?

– Своего собственного кошмара, – Лиззи приобняла себя за плечи и посмотрела в окно на призрачный туманный лес вдалеке, – он снился ей снова и снова, и она не могла ничего с этим поделать.

– Она не могла убедить себя во сне о том, что это сон, – пробубнил Арчибальд, почесав затылок.

– А кто может? – повернулась к нему Лиззи, – все, кто видит сны, верит во все происходящее в нем, как если бы все это было явью. Но мы просыпаемся, и говорим себе, что это был всего лишь сон.

– Но во сне мы этого не понимаем. – Арчибальд закрыл дневник и посмотрел на его обложку.

Дневник был бежевого цвета, на нем были расписные зеленые переплетения с розовыми распустившимися на них цветками. По центру располагался черная витиеватая рамочка, и в ней красивым подчерком было выведено «Маленькие секреты Эвелин».

– Я вообще ничего не понимаю, Лиззи.

– Я глупая женщина из глухой деревушки, я тем более мало что понимаю! Как это связано с состоянием Эвелин? Мы по-прежнему не знаем, как же ей помочь.

На глазах Лиззи начали проблескивать слезы, в ее горле запершило и она вновь отвернулась к окну. Она тихо заговорила:

– Я могу стряпать, готовить, менять белье, растить детей, давать советы, поддерживать и любить. Но все, что касается измышлений вне пределов моих знаний, я мало чем могу помочь. Я могу ухаживать за телом Эвелин, но, видимо, этого не достаточно. Ей нужна духовная помощь.

Лиззи не выдержала и расплакалась. Она редко позволяла себе проявлять слабость, она оставалась сильной и серьезной в любой ситуации, но сейчас сил сдерживать себя не осталось. Хотя слезы, по большей части, лишь подчеркивают силу чувств человека и его искренность, а не его слабость.

Арчибальд поспешил успокоить безутешную женщину, приобняв ее одной рукой, а другой взявшись за руку Лиззи.

– Поверь мне, милая Лиззи, моего образования и моих познаний здесь также недостаточно. То, что происходит с Эвелин, выше нашего с тобой понимания и выше наших возможностей.

– Моя бедная Эвелин, – всхлипывала Лиззи. Арчибальд потряс ее, чтобы взбодрить, – чем я могу тебе помочь, моя девочка?

– Лиззи, давай договоримся так. Доктор придет через пару дней, и сообщит нам результаты анализов и свои доводы. Если все окажется разрешимым, и Эвелин сможет поправиться, будет только лучше. А если нет, я найду более просвещенного в таких делах человека, который сможет нам помочь.

– Нам нужен священник! – отчаянно воскликнула набожная Лиззи.