Сонбаньён-ян

— «А не глянуть ли мне, как там датакоин?» — Сказано, сделано.

Захожу смотрю котировки. Обалдеть. Курс уже одиннадцать. То есть, если мы с Сун Ок вложили двадцать три тысячи баксов, восемнадцать на меня и пять на Сун Ок, то выхлоп получается на данный момент двести пятьдесят три тысячи баксов. К концу года точно будет двести, а то и больше. Если всё пойдёт так, как в моём мире. А это будет четыре миллиона, шестьсот тысяч баксов. Вот тут уж точно Вау! Всё, возвращаю ноут. Что хотел, то уже увидел. Информация по минимуму, конечно. Но и датакоин меня порадовал.

— Спасибо, — закрываю ноут и возвращаю Чжу Вону.

— А ты знаешь, что перед тюрьмой собрались тысячи три твоих фанатов и требуют твоего освобождения? — Чжу Вон убирает ноут и документы с пакетом в сумку. — Там же я саметил несколько репортёров и операторов от различных иностранных СМИ.

— Откуда? Сижу тут в четырёх стенах и ни какого доступа к информации не имею. Из–за карцера у меня теперь много ограничений. Правда про репортёров, мне начальница говорила.

— Это да. Еле уговорил вашего директора на свидание с тобой. Тоже всё на карцер упирала. Хорошо что она уже знала из какой я семьи. Всё–таки, в итоге, пошла на встречу и свидание разрешила.

— Мне кажется, начальница вполне адекватная. С ней можно договариваться, — говорю я.

— Мне тоже так показалось, — улыбается Чжу. — Если тебя на суде не освободят, я приду в следующие выходные.

В это время раздаётся стук в дверь. Надзирательница показывает, что время истекло, тыкая пальцем в запястье левой руки.

— Давай прощаться, — говорю я. — Аньёнъ

— Аньёнъ, — прощается Чжу Вон. Берёт сумку и идёт на выход. На пороге останавливается и оглядывается на меня. Некоторое время смотрит, поворачивается и идёт к выходу из тюрьмы.

Я иду вслед за ним, а затем с надзирательницами идём через коридорчик с кладовой во двор и дальше в тюремный корпус.

В голове сумбур. — «Чего это Чжу Вону принимать такое активное участие в моей судьбе. Не дай бог влюбился. Даже не знаю что потом с этим делать. Только сбежать куда подальше, если это так, — думаю я по пути в карцер.

Время действия: Восемнадцатое января, понедельник, девять часов утра. Место действия: Кабинет директора агентства ФАН Ентертаимент.

В кабинете за приставным столом сидят менеджер Ки Хо, начальник юридического отдела Ку Ен и директор агентства Бон Су. Во главе стола сидит главный акционер агентства Ын Джу.

— Прошу, озвучьте сводку по агентству за неделю, — обращается она к Ки Хо.

— На сегодня, тенденция ухудшения экономической ситуации, по прежнему сохраняется. Продолжают падать продажи дисков. За неделю падение составило в среднем десять процентов. Продажа различной атрибутики наших групп упала, практически, на пятьдесят процентов. Билеты на концерты, где участвует наше агентство, продаются плохо. В такой же ситуации находятся все агентства, которые объявили что ни когда не будут иметь дело с Агдан. Небольшие же агентства, которые ни чего против Агдан не предпринимали, наоборот, значительно увеличили продажи по всем направлениям. Очень заметен переток фанатов от большой тройки к небольшим агентствам. В сети гуляет байка про проклятие Агдан. Смысл её в следующем: Тем, кто хорошо относится к Агдан, получает бонусы, тот кто относится плохо, одни убытки и несчастья. Судя по всему это правда. Сегодня ночью в сети появилась информация о том, что судья, вынесший ей приговор в пять лет каторги, накануне разбился насмерть, столкнувшись на своей машине с грузовиком. Так же в выходные на страницу Агдан в нашем агентстве, было выложено четыре её новые композиции. Все они оказались уже зарегистрированы на Пак Юн Ми, — Ки Хо замолкает.

— А насколько упала прибыль? — смотрит на него Ын Джу.

— По прибыли пока сказать сложно Необходимо что бы бухгалтерия подбила баланс за месяц с учётом всех налогов и сборов. Но и сейчас уже понятно, что январь будет убыточным. Бухгалтерия в начале февраля даст уже более точные цифры.

— Есть ли какой–нибудь выход из сложившейся ситуации?

— Можно сократить издержки, уволив наименее перспективных трени. Что бы получит экономию в пятьсот миллионов вон, придётся уволить половину. Если продажи дисков и атрибутики больше не упадут, то это позволит нам сводить концы с концами.

— А ещё менеджеров и стафов уволить нельзя? — озабоченно интересуется Ын Джу.

— Нет, больше чем мы уволили, нельзя. Иначе придётся закрывать какие–то группы. А они, худо бедно, всё–таки приносят агентству деньги, — отвечает Ки Хо.

— А новые произведения Агдан на себя не переоформить? — Ын Джу смотрит на юриста.

— Боюсь что там уже ничего сделать нельзя. Только лишь попытаться оспорить в суде. Суд с Агдан у нас двадцать пятого января. На месяц мы уже перенесли, неявкой суд, теперь будем пробовать затянуть другими способами, — отвечает Ку Ен.

— Я поняла, — говорит Ын Джу. — Будем увольнять трени. Завтра утром я хочу видеть список, увольняемых. Вы поняли Ки Хо?