Сонет Серебряного века. Том 1

Дома глаза раскрыли

Под вечер всяк предмет уже не слеп,
Не стенно-тверд в гонимом полосканье
Часов; приносит ветер с мельниц в зданья
И влагу рос, и призрачность небес.

Дома глаза раскрыли в тишине,

Мосты ныряют вниз в речное ложе,
И на звезду земля опять похожа,
Плывут ладья с ладьею в глубине.

Кусты растут страшилищем большим,

Дрожат вершины, как ленивый дым,
И давний горный груз хотят долины сдвинуть.

А людям надо лица запрокинуть,

Смотреть на серебристый звездный свод,
И каждый пасть готов, как зрелый, сладкий плод.

19—20 декабря 1923

Майская ночь

Не смолкли водоливы. Окна, светло-алы,
Вступают, как фламинго, в лампный океан.
На берегах песчаных к крану жмется кран,
И стены прорастают с трех сторон в каналы.

Убогость шлаков перед трубным лесом прямо

Забыла здесь свирепствовавший взрыв...
Из комнат зазвучал призыв,
В кабак луна глядится, краска срама.

И вдруг однообразно-плоских улиц лик

Громадной надписью горит,
Что апокалиптически гласит:

«Простор на скатах, верфях и валах,

Простор на травах, грядках и кремнях
Для Мая, чей из наших глоток рвется крик!»

21 декабря 1923

* * *

Холодный ветерок осеннего рассвета
Повеял на меня щемящею тоской.
Я в ранний час один на улице пустой.
В уме смятение, вопросы без ответа.

О, если бы душа была во мне согрета

Надеждой на ответ, могучей жаждой света!
Нет и желанья знать загадки роковой
Угрюмый смысл, почти разгаданный судьбой.
Текут события без цели и без смысла,—

Давно я так решил в озлобленном уме,—

Разъединенья ночь над весями повисла,
Бредем невесть куда, в немой и злобной тьме,

И тьмы не озарят науки строгой числа

Ни звучные хвалы в торжественном псалме.

21 февраля 1893

* * *

Влачится жизнь моя в кругу
Ничтожных дел и впечатлений,
И в море вольных вдохновений
Не смею плыть – и не могу.

Стою на звучном берегу,

Где ропщут волны песнопений,
Где веют ветры всех стремлений,
И все чего-то стерегу.

Быть может, станет предо мною,

Одетый пеною морскою,
Прекрасный гость из чудных стран,

И я услышу речь живую

Про все, о чем я здесь тоскую,
Про все, чем дивен океан.

10—12 июля 1896

* * *

Ты незаметно проходила,
Ты не сияла и не жгла.
Как незажженное кадило,
Благоухать ты не могла.

Твои глаза не выражали

Ни вдохновенья, ни печали,
Молчали бледные уста,
И от людей ты хоронилась,
И от речей людских таилась
Твоя безгрешная мечта.

Конец пришел земным скитаньям,

На смертный путь вступила ты
И засияла предвещаньем
Иной, нездешней красоты.

Глаза восторгом загорелись,

Уста безмолвные зарделись,
Как ясный светоч, ты зажглась,
И, как восходит ладан синий,
Твоя молитва над пустыней,
Благоухая, вознеслась.

1 октября 1898

* * *