Сонет 125 — один из 154 сонетов, написанных английским драматургом и поэтом Уильямом Шекспиром. Сонет 125 является частью, придающей более яркое запоминающееся звучание в окончании последовательности сонетов «Прекрасная молодёжь», «Fair Youth», — «фортиссимо» (по определение автора эссе). В которой поэт выражает свою приверженность идеалам дружбы и любви в своих отношениях к молодому человеку. Хочу напомнить, что следующий по нумерации сонет 126 является завершающим и одновременно связующим звеном с последовательностью «Тёмная Леди» («Dark Lady»), сонеты 127-152. Стал очевиден факт, что сонеты 125 и 25 связаны схожими литературными образами, как «внешнего почитания», так и «публичного почитания», раскрывая глубину шекспировского символизм, который нёс двух смысловую нагрузку через паттерн, как литературный приём, доведённый до совершенства. Связь фрагмента начала строки 2 сонета 25: «Of public honour» с литературным образом «outward honouring» в строке 2 сонета 125, сформировала для меня мотивацию для объединения сонетов в одном эссе. Помимо этого, оба сонета раскрывали нравы и разграничения по социальному статусу, которые были присущи елизаветинской эпохе.
Литературоведение / Поэзия / Прочее / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия18+****************
Poster 2022 © «The Solemn Entrance of Emperor Charles V, Francis I of France,
and of Alessandro Cardinal Farnese into Paris in 1540» | Palazzo Farnes Taddeo Zuccari (1529–1566)
Poster 2022 © Swami Runinanda. «William Shakespeare Sonnets 125, 25»
William Shakespeare Sonnet 125 «Were't aught to me I bore the canopy»
William Shakespeare Sonnet 25 «Let those who are in favour with their stars»
______________________
Our myriad-minded Shakespeare.
Наш бесчисленно мыслящий Шекспир.
Самуэль Тейлор Кольридж (Samuel Taylor Coleridge 1772—1834), Biography. Chapter XV.
По мере прочтения в ходе анализа текста оригинала на английском, стала проясняться основная сюжетная линия сонета 125, заложенная автором, где были описаны его ассоциативные реакции на фрагменты событий, в которых он был непосредственным участником или присутствующим наблюдателем.
Эти события не были плодом воображения барда, не являлись надуманными, так как сами события, благодаря детерминировано связанным деталям, словно в зеркале отражали ассоциативную реакцию автора, его чувства во время написания сонета 125.
Повествующий бард с помощью, литературных приёмов символов раскрывает читателю характерные особенности придворной жизни, её церемоний, нравов, бытовавших в елизаветинскую эпоху.
Не удивительно, что метафора начальных четырёх строк выделила сонет яркой выразительностью среди остальных, по нумерации в общей последовательности. Символизм, используемый автором в качестве литературного приёма, раскрыл воочию мир придворного окружения автора. Мир не простой, насыщенный событиями в атмосфере придворных интриг нескончаемой борьбы за получение титулов и преференций избранными фаворитами из окружения королевы Елизаветы.
По ходу углубления в историческую эпоху, бытовавший жаргон в тексте сонета у меня возник вопрос: «Мог ли, сын перчаточника бастард Уильям Шекспир принимать участие в процессии несения балдахина»?
— Конечно же, нет!
По-видимому, не мог, он мог наблюдать со стороны, но не более того.
Очередной раз мной было найдено неопровержимое доказательство в пользу другого Шекспира, который являлся высокообразованным дворянином приближенным ко двору, писавшего свои произведения под псевдонимом.
_______________
© Свами Ранинанда
© Swami Runinanda
______________
Original text by William Shakespeare Sonnet 125
«Were't aught to me I bore the canopy,
With my extern the outward honouring» (125, 1-2).
«Всё было ничто для меня, пока Я балдахин носил,
С моей экспансией чести наружного почитанья» (125, 1-2).
— Confer! Вступление сонета 125 с начальными строками сонета 124:
_______________
© Свами Ранинанда
© Swami Runinanda
______________
Original text by William Shakespeare Sonnet 124
«If my dear love were but the child of state,
It might for Fortune's bastard be unfather'd,
As subject to Time's love or to Time's hate,
Weeds among weeds, or flowers with flowers gather'd» (124, 1-4).
«Если б моя любовь была дитём, лишь только положенья,
Она у Фортуны бастарда, могла быть безотцовщиной,
Как заслуживающей любви Времени иль Времени ненависти,
Сорняки среди сорняков, или цветы совместно с собранными цветами» (124, 1-4).
(Литературный перевод Свами Ранинанда, Сонет 124 Шекспир, 22.02.2022).
— Confer! Переадресую вдумчивого читателя к подобной метафоре: «tatter'd weed», «чахлый сорняк» после «сорока зим» строки 4 сонета 2:
«Когда сорок зим обложат осадой твоё чело (клинчем)
И выроют глубокие борозды на твоём поле красоты,
Твоей юности гордую ливрею, так изумлённо уставившись нынче,
Будет сорняком чахлым с оценкой малой удержания — увы» (2, 1-4).
Но основной интерес вызвала фраза сонета 124: «It might for Fortune's bastard be unfather'd», «Она у бастарда Фортуны, могла быть безотцовщиной». Где бард назвал себя «бастардом Фортуны». Однако, под фразой «моя любовь» он подразумевал адресата последовательности, что она (его любовь), «могла быть безотцовщиной». Таким образом, указывая прямым намёком на время детства и отрочества, проведённое в доме опекуна сэра Уильяма Сессила барона Берли, и также детства Саутгемптона ещё ребёнком, что предоставляет читателю полное объяснение слова «unfather'd» «безотцовщина».
Обескураживает то факт, что критик Юджин Райт (Eugene Wright) в своей книге «Структура сонетов Шекспира» предположил гипотетическое предположение о первых четырёх строках сонета 124, где «... автор описал свои чувства о том, что если бы его любовь была результатом обстоятельств, то у неё не было бы прочных оснований, и в таком случае она (его любовь) была бы «бастардом Фортуны».
(Wright, Eugene Patrick. «The Structure of Shakespeare's Sonnets». Lewiston, NY: Edwin Mellen, 1993, p.p. 314-315).
С первых строк сонета 125, автор в нейтральном тоне от первого лица описал свои внутренние переживании в виде ассоциативной реакции, где читатель может увидеть нечто личное автобиографическое, взятое из жизни гения драматургии.