Читаем Сонеты 154, 153 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда полностью

В строках 7-8, повествующий развил сюжет, раскрыв с помощью своего воображения «бальнеологическую» тему, хотя в сюжете греческого мифа, купальня Афродиты не обладала лечебными свойствами. Куда более странной оказалась реакция публикаторов сонетов 154 и 153 в разделе сонетов Шекспира в электронной энциклопедии Википедия, которые по не вполне объяснимой причине задекларировали эти сонеты, как содержащие сексуальный контекст и так далее. Несмотря на то, что пьеса «Сон в летнюю ночь» Шекспира пестрит метафорически отображениями намёками на половые органы божеств и половые акты главных героев, переводы на русский фрагментов мной предложены для ознакомления читателем в рамках этого эссе.


Строки 7 и 8 следует читать вместе, так как они располагаются в одном предложении и связаны по смыслу: «И разрослась бурлящая купальня, кою люди подтвердили впредь против болезней странных, суверенным исцелением (маня)». Конечная цезура строки 8 мной была заполнена деепричастием в скобках «маня», которое органически вписалось в тест, одновременно решив вопрос с рифмой строки.

Оборот речи «против болезней странных», в елизаветинскую эпоху мог обозначать «болезни от безделья или ничего не делания», которые были распространены у придворных аристократов. По понятной причине, в книгах по медицине «странные болезни» не были описаны, поэтому на такие болезни невозможно было выписать рецепт. В таком случае состоятельные придворные аристократы отправлялись на горячие источники бальнеологического профиля.


Строки 9-10 входят в одно предложение, где по замыслу автора фокус внимания он переводит на самого себя в последующем повествовании от первого лица.


«But at my mistress' eye Love's brand new-fired,

The boy for trial needs would touch my breast» (153, 9-10).


«Но клеймо Любви заполыхало снова от взгляда моей госпожи,

Как будто мальчик прикоснулся для пробных нужд к моей груди» (153, 9-10).


Строки 9 и 10 следует читать вместе, что облегчит читателю понимания подстрочника сонета: «Но клеймо Любви заполыхало снова от взгляда моей госпожи, как будто мальчик (Купидон) прикоснулся (пылающим тавро) для пробных нужд к моей груди». Могу заверить читателя, что перевод строки 10 точно доносит до читателя, именно то, что подразумевал автор при написании сонета. В сонете 25, повествующий бард уже затрагивал тему «взглядов» придворных фаворитов, повёрнутых в сторону коронованной особы при дворе, которым поэт противопоставил самого себя.


— Confer!

________________

© Swami Runinanda

© Свами Ранинанда

________________


Original text by William Shakespeare Sonnet 25, 1-4


«Let those who are in favour with their stars

Of public honour and proud titles boast,

Whilst I, whom fortune of such triumph bars,

Unlook'd for joy in that I honour most».


William Shakespeare Sonnet 25, 1-4.


«Пусть те, кто в благоволении у звёзд своих

Публичного почитания и хвастовством титулами гордых,

Пока Я тот, которому судьба триумф подобный запрещает,

Не ожидал порадоваться, в чём Я более почитаемый тем паче».


Уильям Шекспир сонет 25, 1-4.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 17.11.2021).


В предложенном фрагменте сонета 25, автор чётко сформулировал свой статус в ракурсе придворной жизни: «Пока Я тот, которому судьба триумф подобный запрещает, не ожидал порадоваться, в чём Я более почитаемый тем паче».

Рассматривая литературный образ «пылающего тавро» огня любви в сонете 153, мы видим этот литературный образ «работающего» мистического атрибута Купидона, который оставлял клеймо при прикосновении на сердце или груди человека, в данном случае барда.


Образы любви, словно проекции других миров увиденные в «просоночном состоянии» после глубокого сна могут облекаться в необычные метаморфозы, как например в пьесе Уильяма Шекспира «Сон в летнюю ночь»: акт 4, сцена 1.


________________

© Swami Runinanda

© Свами Ранинанда

________________


Original text by William Shakespeare «A Midsummer Night's Dream» Act IV, Scene I, line 52—59


OBERON


Touching her eyes.


Be as thou wast wont to be;

See as thou wast wont to see:

Dian's bud o'er Cupid's flower

Hath such force and blessed power.

Now, my Titania, wake you, my sweet queen.


TITANIA


My Oberon, what visions have I seen!

Methought I was enamor'd of an ass.


OBERON


There lies your love.


William Shakespeare «A Midsummer Night's Dream» Act IV, Scene I, line 52—59.


ОБЕРОН


Прикасаясь к её глазам.


Будь такой, какой ты привыкла быть;

Смотри так, как ты привыкла видеть:

Бутон Дианы или цветок Купидона

Обладает такой силой и благословенной мощью.

Сейчас, моя Титания, разбужу тебя, моя нежная королева.


ТИТАНИЯ


Мой Оберон, какие видения я видела!

Я думала, что влюблена была в осла.


ОБЕРОН


Там пролегла твоя любовь.


Уильям Шекспир «Сон в летнюю ночь»: акт 4, сцена 1, 52—59

(Литературный перевод Свами Ранинанда 30.08.2022).


Впрочем, фрагменты из совершенно разных произведений органично переплелись, например, из сонета 153: «…клеймо Любви заполыхало снова от взгляда моей госпожи», но «там пролегла твоя любовь…» вторит, словно в унисон финальная фраза из пьесы.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
Льюис Кэрролл
Льюис Кэрролл

Может показаться, что у этой книги два героя. Один — выпускник Оксфорда, благочестивый священнослужитель, педант, читавший проповеди и скучные лекции по математике, увлекавшийся фотографией, в качестве куратора Клуба колледжа занимавшийся пополнением винного погреба и следивший за качеством блюд, разработавший методику расчета рейтинга игроков в теннис и думавший об оптимизации парламентских выборов. Другой — мастер парадоксов, изобретательный и веселый рассказчик, искренне любивший своих маленьких слушателей, один из самых известных авторов литературных сказок, возвращающий читателей в мир детства.Как почтенный преподаватель математики Чарлз Латвидж Доджсон превратился в писателя Льюиса Кэрролла? Почему его единственное заграничное путешествие было совершено в Россию? На что он тратил немалые гонорары? Что для него значила девочка Алиса, ставшая героиней его сказочной дилогии? На эти вопросы отвечает книга Нины Демуровой, замечательной переводчицы, полвека назад открывшей русскоязычным читателям чудесную страну героев Кэрролла.

Вирджиния Вулф , Гилберт Кийт Честертон , Нина Михайловна Демурова , Уолтер де ла Мар

Детективы / Биографии и Мемуары / Детская литература / Литературоведение / Прочие Детективы / Документальное