Читаем Сонеты 2, 141 Уильям Шекспир, — литературный перевод Свами Ранинанда полностью

Ему приписывалось создание формы сонета с полностью перестроенной структурой, так называемого английского сонета на семь рифм — три катрена с перекрёстной рифмой и двустишие с парной (ABAB CDCD EFEF GG). Эту форму сонета впоследствии разработал Уильям Шекспир. Другим, не маловажным нововведением Суррея было применение белого стиха, например, при переводах 2-й и 4-й песен «Энеиды».



Семантический анализ сонета 141.


С первый строки бард откровенно признаётся ей, что он не любит глаза тёмной леди.


— Можно ли, не верить искренности автора сонета 141?

— Конечно же, нет, весь сонет наполнен откровением, переходящим в исповедь.


Однако, бард исповедуется не «тёмной леди», как могло бы показаться неискушённому читателю. Он исповедуется напрямую богу, находящемуся в его душе, чтобы обеспечить себе вход в чистилище после своей смерти. Тёмная леди всего лишь, объект неудержанной страсти в состоянии бездумной влюблённости.


— Можно ли, между скоропальной влюблённостью поставить знак равенства, сравнивая с настоящей любовью?

— Конечно же нет!


В современном мире, многие молодые люди не в состоянии отличить кратковременную влюблённость от настоящей любви, поэтому, как правило при выборе они совершают много ошибок.


«По вере, Я не люблю тебя за твои глаза (когда сверкают),

По ним в тебе, ошибок тысячи — подмечаю» (141, 1-2).


В строке 1, бард определяет рамки исповеди, содержавшейся в сюжете сонета: «По вере, Я не люблю тебя за твои глаза (когда сверкают)».

Безусловно, автор сонета верит, но не самой тёмной леди. Нечто подобное, а именно, более выразительные образы любви можно найти в «История Ричарда III», — Уильям Шекспир Акт I, Сцена 2 («History of Richard III», William Shakespeare Act I, Scene 2). Confer!


© Swami Runinanda

© Свами Ранинанда

________________


Lady Anne.

Would it were mortal poison, for thy sake!

Леди Энн.

Если бы это был смертельный яд, для тебя!


Richard III (Duke of Gloucester).

Never came poison from so sweet a place.

Ричард III (герцог Глостерский).

Никогда ещё яд не исходил из такого милого места.


Lady Anne.

Never hung poison on a fouler toad.

Out of my sight! thou dost infect my eyes.

Леди Энн.

Некогда подвешенный яд на гнусную жабу.

Прочь с моего взора! ты поражаешь мои глаза.


Richard III (Duke of Gloucester).

Thine eyes, sweet lady, have infected mine.

Ричард III (герцог Глостерский).

Твои глаза, милая леди уже меня заразили.


Lady Anne.

Would they were basilisks, to strike thee dead!

Леди Энн.

Если б они василисками были, тогда тебя бы насмерть поразили!


«История Ричарда III», — Уильям Шекспир Акт I, Сцена 2.


(Литературный перевод Свами Ранинанда 04.10.2021).


Но почему, бард не любит глазам тёмной леди в тот момент, «когда сверкают»? Дело в том, что в тот момент тёмная леди начинает ритуал своего любовного флирта, именно тогда бард не может устоять перед её чарами обольщения. По-видимому, её опыт обольщения был до такой степени отточен, что любой придворный мужчина был в не состоянии перед ней устоять.

В строке 2, повествующий бард как-бы оправдывает себя, но это оправдание его не утешает: «По ним в тебе, ошибок тысячи — подмечаю». У поэта достаточно интеллекта чтобы увидеть в глазах тёмной леди «тысячи ошибок», и недостатков. Он видит её интровертивную сущность, с помощью которой она получает, прежде всего моральное удовлетворение, а затем — физическое.


«Но от этого моё сердце влюбляется в того, к кому претит,

Кто, несмотря на мнение, умоляет до безумья полюбить» (141, 3-4).


Строка 3, являясь продолжением строки 2 по смыслу, подсказывает разницу «между восприятия глаз и сердцем», что созвучно со строками 1-4 сонета 46.

Наперекор тому, что поэт замечает тысячи ошибок в игривых глазах «тёмной леди: «Но от этого моё сердце влюбляется в того, к кому претит». Рациональное мышление барда говорит ему: «Не влюбляйся в неё». Несмотря на это, его «сердце влюбляется в того, к кому претит». Через этот парадокс психики не было ещё ни одного человека, который бы не прошёл в своём жизненном опыте.

В строке 4, бард затрагивает один из приёмов тёмной леди с целью сексуального порабощения своих партнёров: «Кто, несмотря на мнение, умоляет до безумья полюбить». Сама фраза «несмотря на мнение», в елизаветинскую эпоху указывала на мужское мнение придворных мужчин, что характеризовало ветренную репутацию тёмной леди.


«Ни мои уши не в восторге от мелодий твоего языка;

Ни чувств нежных, склонных к низменным прикосновеньям,

Ни вкус, ни запах, быть приглашённым нет желания пока» (141, 5-7).


В строке 5, бард начинает перечислять что ему не нравится: «Ни мои уши не в восторге от мелодий твоего языка». Речь идёт о восприятии органами чувств. В следующей строке 6, затрагивается тактильное восприятие: «Ни чувств нежных, склонных к низменным прикосновеньям». Но фраза склонность «к низменным прикосновеньям», в елизаветинскую эпоху характеризовала непозволительные прикосновения, то есть то, что несёт сексуально окрашенный характер.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография

Изучение социокультурной истории перевода и переводческих практик открывает новые перспективы в исследовании интеллектуальных сфер прошлого. Как человек в разные эпохи осмыслял общество? Каким образом культуры взаимодействовали в процессе обмена идеями? Как формировались новые системы понятий и представлений, определявшие развитие русской культуры в Новое время? Цель настоящего издания — исследовать трансфер, адаптацию и рецепцию основных европейских политических идей в России XVIII века сквозь призму переводов общественно-политических текстов. Авторы рассматривают перевод как «лабораторию», где понятия обретали свое специфическое значение в конкретных социальных и исторических контекстах.Книга делится на три тематических блока, в которых изучаются перенос/перевод отдельных политических понятий («деспотизм», «государство», «общество», «народ», «нация» и др.); речевые практики осмысления политики («медицинский дискурс», «монархический язык»); принципы перевода отдельных основополагающих текстов и роль переводчиков в создании новой социально-политической терминологии.

Ингрид Ширле , Мария Александровна Петрова , Олег Владимирович Русаковский , Рива Арсеновна Евстифеева , Татьяна Владимировна Артемьева

Литературоведение
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука
Марк Твен
Марк Твен

Литературное наследие Марка Твена вошло в сокровищницу мировой культуры, став достоянием трудового человечества.Великие демократические традиции в каждой национальной литературе живой нитью связывают прошлое с настоящим, освящают давностью благородную борьбу передовой литературы за мир, свободу и счастье человечества.За пятидесятилетний период своей литературной деятельности Марк Твен — сатирик и юморист — создал изумительную по глубине, широте и динамичности картину жизни народа.Несмотря на препоны, которые чинил ему правящий класс США, борясь и страдая, преодолевая собственные заблуждения, Марк Твен при жизни мужественно выполнял долг писателя-гражданина и защищал правду в произведениях, опубликованных после его смерти. Все лучшее, что создано Марком Твеном, отражает надежды, страдания и протест широких народных масс его родины. Эта связь Твена-художника с борющимся народом определила сильные стороны творчества писателя, сделала его одним из виднейших представителей критического реализма.Источник: http://s-clemens.ru/ — «Марк Твен».

Мария Нестеровна Боброва , Мария Несторовна Боброва

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Образование и наука / Документальное