Сонька. Конец легенды

— Вы пригласили меня для того, чтобы покопаться в грязном белье?

— В жандармское управление, князь, не приглашают. Тем более в отделение политического сыска. Чаще всего сюда приводят. Для вас же мы сделали исключение.

— Тем не менее я не желаю продолжать беседу в избранном вами русле. И запрещаю копаться в моей личной жизни!

— Позвольте, ваше превосходительство! — вновь вмешался Иван Иванович и, получив разрешение, обратился к приглашенному: — Уважаемый князь, наша встреча предполагает вовсе не то, чего вы опасаетесь. Мы рассчитываем на вашу помощь, на ваше участие в одном весьма запутанном деле, — Дымов снова бросил взгляд на генерала, тот одобрительно кивнул. — По нашим сведениям, вы намерены в ближайшее время отправиться в город Одессу, чтобы оттуда морским путем достичь Сахалина.

— Вы беседовали с моими родителями?

— Нет, мы исключили подобный вариант. У нас есть другие источники.

— Обещайте, что не станете трогать стариков.

Дымов бросил взгляд на Чистова, тот помолчал, затем ответил:

— Обещаем.

— Цель вашего путешествия на остров — желание соединиться с девушкой, которую любите?

— Да, это так.

— Благодарю за откровенность.

Генерал взял со стола газету, протянул Андрею.

— Вы это читали?

Тот пробежал взглядом по заголовкам:

«ЗНАМЕНИТАЯ СОНЬКА ЗОЛОТАЯ РУЧКА И ЕЕ ДОЧЬ БЕЖАЛИ С САХАЛИНА!», «ГДЕ ЛОВИТЬ СОНЬКУ — В ОДЕССЕ ИЛИ ЗА УРАЛОМ?»

И пожал плечами.

— Да, читал. Типичная газетная утка.

— Мы были бы рады типичной газетной утке. Но, к сожалению, преступницам действительно удалось бежать. Возникает вопрос: каков смысл вашего безумного путешествия на Сахалин?

— Пусть оно будет безумным только для вас.

— Позвольте, ваше превосходительство? — снова обозначил себя старший следователь, после чего обратился к приглашенному: — Также, по нашим сведениям, с вами намерена отправиться в Одессу бывшая прима оперетты госпожа Бессмертная?

— Мне это неизвестно.

— Весьма сожалеем. Госпожа Бессмертная, находящаяся ныне в бегах, желает под вашим прикрытием отправиться на юг, имея при этом две цели. Если не против, могу их изложить.

— Как пожелаете.

— Первая — избежать наказания за противогосударственные деяния. Вторая — встретить матушку и сестру, чтобы уже втроем продолжить славную семейную традицию.

— Вы забыли про третьего беглеца, — напомнил генерал. — Папашу невесты князя.

— Но он, говорят, не совсем при уме.

— Поймаем, увидим.

Князь сидел несколько растерянный. Наконец он спросил:

— Мадемуазель ведь одно время жила в доме моей кузины. Что ей инкриминируется? Что-либо политическое?

— Вам известно, кто такие эсеры?

— Революционеры.

— Нет, сударь, не революционеры… Бандиты! — лицо генерала неожиданно стало красным, дряблые щеки запрыгали. — Жулье, ворье, самое что ни на есть грязное и жестокое отребье! У них нет ничего святого! Убить отца — убьют! Расстрелять брата — немедленно! Жажда наживы и власти! Власть любой ценой! Убийствами, взрывами, террором, предательством! А уж если они возьмут власть — всем мало не покажется! Перевешают, передушат, переморят голодом! И никто не посмеет пикнуть! Потому что будет только страх и ужас! Увидите, господа. Увидите и, возможно, поймете. Но будет поздно. А мы приближаемся к этому апокалипсису! — Он налил в стакан воды, жадно выпил. Затем откинулся на спинку кресла, замолчал, дыша часто и шумно.

В комнате стало тихо, только через окна доносился грохот пролеток.

— Госпожа Бессмертная была замешана в политике? — спросил князь.

— Представьте, сударь, — ответил Дымов. — И крайне огорчительно, что вы, заняв позицию либерала, никак не желаете встать на нашу сторону.

Князь резко, насколько позволял протез, поднялся:

— Позвольте откланяться, господа.

— Вы полагаете, наш разговор окончен? — поднял брови генерал.

— Полагаю, да. Если вы считаете по-другому, я к вашим услугам. Вплоть до наручников.

— Ежели бы мы считали по-другому, то вы отсюда больше бы не вышли!.. Кресты, Владимирка, каторга — вот что могло вас ожидать, господин хороший.

— Благодарю за вашу милость, — с иронией отозвался Андрей. По-военному развернулся и двинулся к выходу. У самой двери он оглянулся. — Предпочитаю не быть ни с вами, ни с революционерами. Хочу оставаться самим собой — князем Ямским.

Он уже толкнул дверь, чтобы выйти, но генерал окриком остановил его:

— Стойте, князь!

Андрей замер.

Чистов подошел к нему почти вплотную, произнес севшим от волнения и усталости голосом:

— Не желая стирать ваше грязное белье, тем не менее обязан сообщить как мужчина мужчине!.. Ваша мадемуазель, которую вы так страстно желаете видеть, имела на каторге самые близкие отношения с начальником поселка каторжан поручиком Гончаровым, в результате чего стала беременной, а спустя какое-то время бежала.

Андрея качнуло, но он удержался на ногах, спокойно спросил:

— Она… родила?

— Мне это пока неизвестно.

— Поручик жив-здоров?

— Его будут судить.

Князь помолчал, кивнул:

— Дай Бог и ему, и его любимой благополучия и добра. Честь имею! — После чего покинул кабинет.