Сонька. Конец легенды

— Не могу сказать.

— Не можешь, так и ступай отсюдова!

Глазков потоптался на месте, не зная, что предпринять, и тут со двора вышел дворецкий, направился к калитке.

— Зачем обижаешь несчастного, дурак? — прикрикнул он на привратника. Поманил Илью, через решетку подал копейку. — Купи себе еду, милок.

— У меня письмо к графу, — произнес тот. — К графу Константину.

— А ты откель графа знаешь, милок?

— Не знаю, ваша милость. Но письмо передать велели.

— Давай-ка его сюда, я передам.

— Не положено. Могу лишь ему лично в руки.

Дворецкий потоптался в нерешительности.

— От кого письмо?

Глазков быстро огляделся, прошептал:

— Из театра.

— Из театра?.. Так какой же там может быть секрет?

— От барышни. Зазнобы графа.

— А ты что ж, в театр даже вхож?

— Товарищ мой… швейцаром там служит. Через них письмо и передали.

— Открой, — велел дворецкий привратнику и, когда тот открыл калитку, кивнул визитеру: — Проходи, милок.

Они вдвоем пересекли двор, дворецкий показал Глазкову на скамейку, сам направился в дом.

Илья присел на краешек скамьи, вертел головой по сторонам, наблюдая большое пространство двора, пока не увидел, что к нему направляется сам граф Константин.

Глазков сразу признал его, приподнялся, снял фуражку с головы.

— Здравия желаю, ваше благородие.

— Здравствуй, — кивнул тот и крайне сухо спросил: — Что за письмо? От кого?

— Прочитаете, ваше благородие, сами поймете.

Константин развернул листок, пробежал глазами написанное:

«ГАВРИЛА ЕМЕЛЬЯНОВИЧ НАСТОЯТЕЛЬНО ТРЕБУЕТ СЛЕЖКИ ЗА ВАМИ И ЗА МАДЕМУАЗЕЛЬ БЕССМЕРТНОЙ. БУДЬТЕ КРАЙНЕ ОСМОТРИТЕЛЬНЫ».

Сел на скамейку, недоверчиво посмотрел на визитера:

— Кто прислал?

— Господин швейцар из театра.

— И что я должен делать?

— Полагаю, предупредить мадемуазель об опасности.

— Она предупреждена. Многократно! — граф внимательно посмотрел на прапорщика. — Что-то лицо ваше мне весьма знакомо.

Илья улыбнулся:

— Я вас видел неоднократно, граф. К примеру, на благотворительном вечере в госпитале. Мне мадемуазель тогда вручила образ Богоматери. Он до сих пор со мной, — полез под сорочку, показал образ на цепочке. — Вспомнили?

— Похоже, что да.

— Затем я служил в Крестах и помог матери мадемуазель… госпоже Соньке… бежать.

— Ах, так это о вас писали, что вы едва не сгорели заживо?

— Обо мне.

— И как же вам удалось выжить?

— Возможно, помог образ, который подарила мадемуазель. Видите, даже со ссылки досрочно освободили.

Константин помолчал, прикидывая что-то, удовлетворенно хмыкнул:

— Очень хорошо, что вы объявились, сударь. Я дам адрес госпожи Бессмертной, покажете ей эту записку, а от меня передадите, чтобы учла, что в записке написано. — Граф вынул из портмоне пять рублей, сунул визитеру. — На извозчика.

Высадка с парохода была назначена далеко за полночь.

Тройка каторжан, держа котомки в руках, в сопровождении старшего помощника Ильичева прошла по длинному и узкому коридору нижнего трюмного отделения, по обеим сторонам которого грохотали машины, насосы, шестерни, поднялась по трапу на небольшую площадку почти у самой кормы. Здесь беглецы увидели три мужские фигуры, одна из которых двинулась в их сторону.

Это был капитан судна Валерий Петрович.

Он небрежно козырнул, громко, чтобы перекричать шум, сообщил Михелю:

— Людей на весла не дам! Сами будете добираться.

Тот понятливо кивнул, напряг голос:

— Сколько до берега?

— Пять миль!

— По времени сколько добираться?

— Волна вроде небольшая, значит, часа два-три.

— А как ориентироваться?

— Видите огоньки?.. Это берег. Ну и компас на всякий случай. — Капитан повернулся к старшему помощнику. — Разъясни людям, а я пошел к себе.

Валерий Петрович снова небрежно козырнул и зашагал по грохочущему коридору в обратном направлении.

Ильичев достал из кармана куртки компас, передал его почему-то Соньке:

— Держаться нужно на северо-восток!.. Хотя огни на берегу — лучший ориентир.

— А если нас отнесет куда-то в сторону? — спросила воровка.

— Значит, дольше будете добираться до Одессы. На перекладных!

— Чего делать, когда опустимся на воду? — прокричал Михель.

— Смотрите, чтоб не затащило под винт!.. Сильнее отталкивайтесь веслами от борта! Иначе шлюпку завертит, и тогда конец! — объяснил старпом, двинулся к двум поджидающим матросам, махнул им. — Готовь шлюпку!

Те стали крутить лебедку, шлюпка отделилась от борта и опустилась на палубу.

— Все, с богом! — невесело усмехнулся Сергей Сергеевич, затем напомнил: — Когда будете на воде, не забудьте отцепить трос лебедки!

— Постараемся, — нервно отмахнулся Михель и, не попрощавшись, первым двинулся к шлюпке.

— Спасибо вам. — Михелина коснулась рукава куртки Ильичева. — Мы вас не забудем!

— Забудете, — отмахнулся тот. — А вот если возникнут проблемы в Одессе, тогда определенно вспомните!

И неожиданно спросил:

— Что передать господину банкиру?

— Передайте, что утонули.

— Нельзя, мадемуазель, так шутить. Накаркать можете!

— Ничего не передавайте! Переживет как-нибудь!

— Ладно, что-нибудь придумаю. Лишь бы в Одессе с ним не пересеклись!

— Будем стараться! — прокричала Миха.