Сонька. Конец легенды

— Конвоиров!.. И в камеру гумозника!.. Но не бить, ждать особого распоряжения! — высморкался кровавым пятном в платок.

— Конвой! — открыл дверь Фадеев.

Два конвоира увели вора. Фадеев спросил полицмейстера:

— Как самочувствие, Аркадий Алексеевич?.. Может, вызвать врача?

— Обойдется, — отмахнулся тот. — Не впервой… — И вопросительно посмотрел на столичных гостей: — Хреново пока… Но нужно как-то решать вопрос. Причем кардинально.

— А если выпустить вора в качестве приманки? — предположил Фадеев.

— Шутите, что ли?.. Мы выпустим, он возьмет и сделает ноги?! Челдон ведь тертый!

— Есть способ сделать его ручным.

— Это какой же?

— Морфий.

— Что? — не сразу понял полицмейстер.

— Морфий. Вводится в вену морфий, и человек наш…

— Не совсем понимаю.

— От ежедневных инъекций морфия человек становится управляемым. Мягким и послушным. И делайте с ним все, что заблагорассудится. Выложит даже то, чего в жизни не было и быть не могло.

— А если подохнет? — усомнился полицмейстер.

— Исключено. Все зависит от дозы. Организм привыкает к такому состоянию, и человек чувствует себя вполне комфортно…

— Но это, Федор Петрович, слишком уж негуманно, — возмутился Конюшев. — Прямо черте-те что! Мы все-таки не в каменном веке.

— Сей человек именно из этого века, Сергей Иванович, — ответил тот. — Вы внимательно наблюдали за ним? Он и без уколов-то ненормален. А по информации на Сахалине, ходил в натуральных дурачках. Поэтому облегчим ему жизнь, а сами получим возможность добиться положенных результатов.

Соболев подумал, бросил платок в мусорную корзину, кивнул:

— Проконсультируемся с эскулапами!.. А теперь вот еще что… Зубы у вора… Они недавно поставлены. Надо найти зубника, который им занимался.

— Думаю, агенты с этой проблемой справятся, — кивнул Конюшев. — В Одессе не так много зубоделов, которые работают быстро и добротно. Одного вы, Аркадий Алексеевич, назвали.

— Да, Зяма Шнеерзон. Известная личность… Но если агенты определят зубоделов, то наверняка найдут и тех, кто занимается фальшивыми документами? — Полицмейстер потрогал пальцами нос, на котором остались капельки крови. — Пусть поработают не наши люди, а ваши. Их меньше знают в городе.

Глава двенадцатая Головокружение

На следующий день во двор дома, завешанный простынями, наволочками, одеялами и прочим барахлом, где проживал знаменитый одесский зубник Зяма Шнеерзон, неспешной походкой вошел «жених», повертел головой, высматривая, на каком этаже находится та самая дверь, в которую предстояло войти, и к нему тут же обратился худощавый господин, скучавший в одиночестве на табуретке:

— Вы пришли из интересу или просто из желания посмотреть на эти негритянские трущобы?

— У меня проблемы с зубами, — ответил Лев Петрович, — и я бы желал поговорить с тем человеком, который решил бы данный вопрос.

— Вы желаете поговорить или поменять зубы? — не понял господин.

— Пожалуй, и то и другое.

— Так давайте разделим ваше желание на две половинки. Сначала вы поговорите со мной, и я расскажу вам такое, что не рассказывала даже родная ваша тетя из Бердичева. А потом пойдете к Зяме, который за сумасшедшие деньги поставит вам в рот то, что вы выплюнете на второй же день.

— Все-таки мне важнее зубы.

— Ну, если вам важнее ваш геморрой, поднимайтесь на второй этаж, там где вывеска, и стучите в обшарпанную дверь, пока Зяма не высунется и не скажет, к какой маме вам нужно сходить.

«Жених» подчинился совету господина, направился на второй этаж, по пути чуть не наступив на кошачье семейство и на малыша, который пытался засунуть голову котенка себе в рот.

Какая-то тетка, видимо его мать, дико заорала:

— Сема, хватит жевать Мурзика, не дай бог подавишься и не выплюнешь!

Дверь зубника Зямы была действительно обшарпанная и почему-то сразу с тремя звонками.

Лев Петрович нажал на средний.

Через несколько секунд из приоткрытой двери высунулась женская голова в бумажных папильотках, недовольно спросила:

— Что вы хотели, мужчина?

— Хотел Зяму.

— Так звоните Зяме и не трогайте больше его несчастную бывшую жену.

«Жених» поколебался, выбирая следующую кнопку. И не ошибся.

В дверях показался сам Зяма, буднично и даже скучно поинтересовался:

— Вы ко мне, уважаемый?

— Вы Зяма?

— А кто вам сказал, что нет?

— Хочу, чтобы вы посмотрели мои зубы.

— Боже, опять зубы, — закатил глаза зубник. — Хоть бы кто пришел с цветами или на крайний случай с ружьем, чтоб пристрелить эту всем надоевшую дамочку. — И довольно раздраженно пригласил: — Если не сильно торопитесь, проходите.

Комната, в которой работал Зяма, была небольшая, заставленная эмалированными тазиками, ведрами с водой. Посредине комнаты стояло большое, сильно обшарпанное кресло для пациентов.

— Устраивайтесь, — кивнул на него Зяма пациенту.

— Если клиент будет орать как резаный, я точно выброшусь в окно и разобьюсь насмерть! — заглянула в дверь женщина, которая открывала дверь на первый звонок.

— И наконец сбудется мечта всей моей жизни, — мрачно заметил Зяма и поинтересовался: — У вас есть жена?

— Есть, в Петербурге.

— Счастливые.

— Кто?