Сонька. Конец легенды

— Предоставим! Непременно! Но до этого вы будете заключены под стражу и помещены в карцер временного содержания!

— Что? — напрягся Ямской. — Вы не имеете права!

— Имеем. В своем городе мы на все имеем право! И даже на то, чтобы выдворить вас отсюда!

— Это произвол!

— По-вашему произвол, а по-нашему — порядок.

— Ну и как вы себе представляете мое выдворение?

— А очень просто. Купим вам билет, посадим на поезд и в сопровождении конвоиров доставим вас в столицу нашего славного отечества!.. А там пусть с вами разбирается более высокое начальство.

— Надеюсь, вы сказали это сгоряча?!

— Сгоряча, сударь, у нас только блины пекутся! А в полицейском управлении все делается холодной головой, несчастным сердцем и больной печенкой, будь они неладны! — Аркадий Алексеевич открыл дверь, крикнул: — Конвойный!.. Столичного гостя в камеру!

Константин Кудеяров в компании юной девицы подкатил на автомобиле к модному ресторану «Вена» на Невском, помог спутнице спуститься на тротуар и направился ко входу в заведение, не обратив внимания на пролетку, которая также остановилась возле ресторана. Из нее вышла дама в черном.

Швейцар любезно раскланялся перед постоянным посетителем. В зале графа уже ждал улыбающийся метрдотель, который любезно проводил его к заказанному столику.

На небольшой сцене тапер играл танго, посетителей в дневное время было немного, в центре зала журчал небольшой фонтан, убаюкивающий и успокаивающий.

Метрдотель дал распоряжение официантам, еще раз поклонился Кудеярову и его спутнице и удалился.

— Сами, Натали, будете выбирать вино или вам подсказать? — спросил граф девицу.

— Лучше подскажите.

Константин взял винную карту из рук официанта, хотел перелистнуть ее, и тут его взгляд столкнулся со взглядом Ирины, сидевшей напротив.

Она натянуто улыбнулась и едва заметно указала на стул за своим столиком.

Кудеяров поколебался, затем раздосадованно бросил спутнице:

— Простите, буквально на пару минут.

Он миновал несколько столиков, уселся рядом с женщиной и прошипел:

— Есть понятие такта, сударыня… Я не один!

— Вижу. Вы меня узнали?

— Да, узнал. Но поговорим в следующий раз.

— Следующего раза может не быть.

— Но я с девушкой!

— Лучше потратьте на меня пять минут. Поверьте, я знаю, о чем говорю.

— Что означает ваше здесь появление?

— У меня к вам крайне серьезный разговор.

— Хорошо, слушаю.

— Просьба, граф, отвечать коротко и честно.

— Попытаюсь.

— Кто расстрелял наших товарищей по партии?

— Ваших товарищей!

— Да, наших. Кто?

— Вам разве не известно?

— Я вас спрашиваю.

— Расстреляла госпожа Бессмертная. Но я вам этого не говорил.

— Адрес Бессмертной вам известен?

— Нет.

— Мы, граф, договорились.

— Не знаю!.. Понятия не имею!.. Я ее тысячу лет не видел!

— Вы приезжали к следователю Гришину. Зачем?

— Это мое сугубо личное дело.

— Граф.

— Хорошо… Меня попросили узнать адрес мадемуазель.

— Кто попросил?

— Нет… Ни слова, ни полслова. Нет!

— Кто, граф, попросил? — настаивала Ирина.

— Если я скажу, меня, мадам, сотрут в порошок!

— Кто сотрет?

— Департамент полиции!.. Сыскной отдел!

— Сыскной отдел — это князь Икрамов?

— Не знаю!.. Не знаю и знать не желаю! Я никого из этой шайки не знаю!

— Вас попросил узнать адрес госпожи Бессмертной начальник сыскного отдела Икрамов?

— Да, да, да!.. Но вы должны понимать, что после такого признания меня ждут «Кресты»!

— Кресты на кладбище.

— Что?

— Шутка, — усмехнулась Ирина. — Что вам известно о романе князя Икрамова и Бессмертной?

— Ничего не известно. Не знаю!.. В подобную грязь я стараюсь не лезть!

— Вы были приятелем актрисы, и вы не можете не знать.

— Да, интрижка имела место быть!.. Так сплетничали в свете. Но я рядом не стоял и свечку не держал!

— Зачем, по-вашему, Икрамову нужен адрес мадемуазель?

— Затем, что и вам! — граф был в ярости от разговора. — Посадить, допросить!.. Убить, в конце концов! Вам самой это не понятно?

— Понятно. Вполне… — произнесла Ирина, допила воду, поднялась. — Теперь можете идти к своей пассии. Но помните, мы все время рядом, — и покинула ресторан.

Кудеяров вернулся за свой стол, с ходу выпил фужер вина, улыбнулся девушке:

— Все-таки жизнь — дурацкая штука. Дурацкая и опасная.

…Перед домом приемов генерал-губернатора происходила обычная для такого места суета: отъезжали и прибывали кареты и автомобили, толкался разномастный люд, с важным видом расхаживали вдоль здания два городовых.

Карета, в которой сидели Табба, Илья Глазков и вор Резаный, стояла недалеко от дома. На козлах сидел Антон.

Бывшая прима объясняла:

— Его высокопревосходительство начинает прием жалобщиков в девять утра. Мы с вами, — посмотрела она на Глазкова, — прибудем сюда к полудню.

— Видимо, накануне необходимо подать прошение, — озабоченно произнес Илья.

— Накануне вы сделаете это.

Бессмертная перевела взгляд на вора.

— Вы к этому времени должны уже быть на месте. Достаточно одного экипажа, для прикрытия.

— Вы прибудете на своем экипаже? — поинтересовался Резаный.

— В этой же карете.

— Сменная не потребуется?

— Не думаю. В случае погони лучше уйти дворами, потом перехватить любого извозчика.

— Оружие?