Сонька. Конец легенды

— При выезде конвойный слегка попридержит лошадь и оглянется в нашу сторону.

Наконец ворота «Крестов» тяжело открылись, из них вначале выехал черный фургон с зарешеченными окнами, запряженный двумя лошадьми, затем следом показались два конных жандарма.

На месте кучера также сидел жандарм.

Сидевшие в пролетке напряглись.

Тюремный фургон выкатился на набережную.

Никто из конвоиров не оглядывался.

— Черт… — пробормотал Завьялов. — Неужели не сработало?

Неожиданно левый жандарм чуточку придержал лошадь, затем, будто не справляясь с лошадью, оглянулся.

— Пошел, — тронула извозчика Ирина. — Только не гони.

Они проследовали за фургоном по набережной, затем выехали на Литейный мост, после чего вышли на одноименный проспект.

Вскоре тюремный фургон свернул на Шпалерную. Пролетка с Ириной и Завьяловым следовать за ним не стала, понеслась дальше по Литейному.

В конспиративной квартире присутствовали четверо — Губский, Ирина, барон Красинский и Степан Завьялов.

Трое сидели за столом. Завьялов же стоял в углу и, сложив руки на груди, молчаливо наблюдал за беседующими.

— Как часто Беловольского вывозят на допрос из «Крестов» на Потемкинскую? — спросил Губский Ирину.

— Пока что вывозили всего два раза, — ответила она.

— Оба раза утром?

— Примерно в девять часов.

— Содержат в «Крестах», а допрашивают на Шпалерке?

— Похоже, что так.

— Может, это и хорошо. — Губский расстелил на столе карту города, позвал Завьялова: — Подойдите, Степан. Будем уточнять позиции.

Тот приблизился, склонился над столом. Остальные последовали его примеру.

— «Кресты»… — показал карандашом Губский. — Набережная. После набережной фургон сворачивает на Литейный мост, а оттуда на Шпалерку. — Он поднял глаза на Завьялова. — Сколько жандармов сопровождает заключенного?

— Два.

— Лучшее место для вашего расположения именно при повороте на мост. Или у вас другое представление?

— Ну почему же? — пожал плечами Завьялов. — Точка действительно удобная. Можно после налета уходить сразу в трех направлениях — на мост, по набережной и в сторону Финляндского вокзала.

— Мне кажется, в сторону вокзала предпочтительнее, — вмешалась Ирина. — Здесь достаточно узких улочек и дворов, можно легко скрыться.

— Нам надо знать определенно. — Губский передвинул по карте палец в сторону улиц, примыкающих к вокзалу. — На одном из перекрестков мы должны выставить подстраховочные экипажи.

— Можно вот на этом, — показал Завьялов. — Отсюда легко уйти как к Неве, так и к Петроградской стороне. Экипажей будет два. Один в самом начале улицы, второй на этом перекрестке. Вы, Ирина, в первом.

— Я бы предпочла быть рядом с вами, господин Завьялов, — возразила девушка, взглянув на Степана. — Если вдруг случится какая-либо непредвиденность, я, во-первых, могу распорядиться револьвером. А во-вторых, с лошадьми я справляюсь получше любого извозчика.

— Мне не хочется рисковать вами, — сказал Губский.

— А мною хочется? — ухмыльнулся Завьялов.

— Вы у нас заговоренный. Вам сам черт не в лыко. — Ефим Львович вдруг бросил взгляд на Красинского. — А куда исчезла мадемуазель Бессмертная, барон?

— Если бы я знал, — пожал тот плечами. — Она прекрасно знает мой телефонный номер, однако никаких сигналов.

— Вас это не беспокоит?

— Весьма беспокоит. У меня даже было намерение отправиться в дом Брянской.

— Кудеярова давно видели?

— Довольно давно. Здесь, у вас…

— В ближайшие дни разыщите его и попросите навестить княжну Брянскую. Необходимо навести справки о Бессмертной. Вам в этом доме появляться не стоит, граф же был довольно хорошо знаком с бывшей примой, и его визит не вызовет никаких вопросов.

— Непременно постараюсь разыскать графа.

Губский вышел из-за стола, какое-то время откашливался, после чего заметил:

— Если мы не сумеем вовремя освободить Беловольского, он не выдержит и начнет давать показания.

— Нужно торопиться, — согласился Завьялов. — Иначе освобождение нашего товарища может оказаться бессмысленным.

— В таком случае освобождение завершится непредсказуемо, — заявила Ирина.

— То есть?

— Во время перестрелки господин Беловольский погибнет.

Ефим Львович помолчал, согласно кивнул.

— Не исключаю. Но это крайний случай.

— Крайний случай — самый надежный случай, — с усмешкой заметила девушка.

В этот раз допрос Беловольского проводился в присутствии князя Икрамова. В комнате также находились следователь Потапов и сыщик Миронов.

Гришин отсутствовал.

Стул с допрашиваемым находился посредине комнаты, остальные расположились по углам, так, чтобы ему было некомфортно крутить головой, отвечая на те или иные вопросы.

На лице Беловольского виднелись кровоподтеки, что говорило о серьезно проводимой с ним работе. Держался он с трудом, временами у него кружилась голова и подташнивало.

— Ну и к каким размышлениям вы, сударь, пришли после последней нашей беседы? — поинтересовался Потапов.

— Жизнь сложна, — усмехнулся тот.

— Об этом раньше вы не догадывались?

— Догадывался, но не настолько.

— Значит, давайте ее упрощать, — предложил Миронов. — Прямо с сегодняшнего дня.

— Я не понимаю, чего вы от меня хотите.