Сонька. Конец легенды

— Если уделите мне несколько минут, я буду благодарен.

Она окинула его взглядом, произнесла:

— Говорите.

— Лучше отойдем.

Они прошли к свободной скамейке на аллее, краем глаза Улюкай увидел, как княжна спешно покинула храм, повернулся к бывшей приме.

Продавцы газет по-прежнему выкрикивали:

— Знаменитая Сонька Золотая Ручка бежала с Сахалина!

— Кто является пособником знаменитой воровки?

— Департамент полиции в растерянности!

— Я напомню. Меня зовут Улюкай, — продолжил вор.

— Помню. Вы имеете отношение к Думе.

— Товарищ секретаря Думы, — улыбнулся Улюкай. — Я знаю вашу мать много лет. Еще до вашего появления на свет. И сестру вашу тоже знаю, Михелину.

— Вы станете излагать мою родословную? — ухмыльнулась Табба.

— Нет, я хочу, чтобы вы поняли, что я для вас человек не случайный. Вас, как я понимаю, загоняют в угол.

— Кто?

— Вам виднее. Если это так, я готов помочь.

— Вы хотите, чтобы я вернула бриллиант?

— Нет, это теперь ваша семейная реликвия.

— В таком случае, что вам от меня нужно?

— Всего лишь, чтобы вы помнили, что у вас есть друзья.

Табба поднялась.

— На этом наш разговор я считаю законченным.

Улюкай развернул купленные газеты, показал ей жирные заголовки статей.

— Пишут, вашей матушке и сестре удалось бежать.

— Я прекрасно слышу от газетчиков.

— Вас это не волнует?

— Волнует. Но не до такой степени, чтобы об этом рассказывать каждому встречному!

— Моя визитная карта.

— Вы однажды давали мне.

— Пусть будет еще. Она вам пригодится.

Табба с усмешкой сунула ее в сумочку и быстро зашагала в сторону Невского проспекта.

Улюкай пересек сквер, приказал водителю своего автомобиля:

— Следуй за госпожой, с которой я беседовал. Потом вернешься.

Машина тронулась с места.

Издалека донеслось «Замучен тяжелой неволей…», затем раздались полицейские свистки, крики, пронзительные женские возгласы, несколько приглушенных выстрелов.

Вечер все плотнее опускался на Таврический сад. Катенька сидела на скамейке у ограды недалеко от ресторана, в котором работала, ждала Антона.

Вокруг гуляла принаряженная публика, ухаживали за девушками студенты, носилась детвора, играл поодаль аргентинское танго духовой оркестр. Было тепло, печально и одиноко.

Наконец Катенька увидела своего молодого человека. Он стоял у входа в ресторан, растерянно осматривался.

Она поднялась, махнула ему.

Он заспешил к ней.

— В ресторане сказали, что ты там больше не работаешь.

— Да, я решила вернуться к госпоже.

Извозчик в досаде ударил руками по бокам.

— А как бы я нашел тебя?

Она улыбнулась, взяла его руку, приложила к щеке.

— Ты знаешь адрес, куда отвозил госпожу. А потом видишь — я сама пришла.

— Не надо так, — убрал руку парень. — Люди смотрят.

— Ну и пусть смотрят. Я испугалась, что ты потеряешь меня.

— Не потерял, как видишь, — грубовато от неловкости бросил Антон. — Чего делать будем?

— Нужно опять поехать на Крюков канал.

— Это зачем?

— Барыня кое-что там забыла.

— Конечно забыла, если такая пьяная была!.. Прямо сейчас ехать, что ли?

— Если будешь таким добрым.

— Буду, — буркнул извозчик и направился к своей пролетке.

Катенька заторопилась следом.

…Было уже почти совсем темно, когда они подкатили к дому на Крюковом канале. Дверь парадной была открыта, в полутьме из-под ног прошмыгнули кошки, Антон ругнулся на них, взял девушку за руку и повел наверх.

Квартира была по-прежнему незаперта, они осторожно переступили через порог, парень нашарил рукой выключатель, зажег свет.

— Стой здесь, — шепотом сказала Катенька Антону и на цыпочках заспешила в спальню.

Обошла кровать, запустила руку под матрац, нашла тряпичный сверток с деньгами и украшениями, сунула его под кофту. Поискала еще — револьвера не было. Она запрокинула матрац посильнее, и в это время на пороге спальни возник извозчик.

— Чего тебе? — раздраженно спросила Катенька.

— Помочь.

— Сама. Жди в гостиной, я сейчас.

Тот понуро ушел, прислуга стала искать оружие под подушками и вдруг наткнулась на холодную сталь браунинга.

Быстро засунула револьвер за резинку юбки, отбросила матрац и подушки на место, огляделась, перекрестилась и покинула комнату.

— Пошли.

Они направились к выходу и от неожиданности оба даже вскрикнули — на пороге стоял следователь Гришин и внимательно смотрел на молодых людей.

— Добрый вечер, господа, — приподнял он шляпу. — Приятно, что я здесь не один.

— Здравствуйте, — едва слышно ответила Катенька, не сводя с ночного гостя глаз.

— Чего надобно? — грубовато от напряжения спросил Антон. — Звонить нужно, прежде чем войти.

— Дверь была открыта, потому я не позвонил, — объяснил Гришин и сделал шаг в квартиру. — Вы уже уходите?

— Да, — кивнула девушка, все еще не в состоянии прийти в себя. — Там внизу пролетка.

— Я обратил внимание, — кивнул Егор Никитич, оценивающим взглядом обвел беспорядок в квартире. — Как я понимаю, госпожи Бессмертной здесь уже нет?

— Да, они уехавши.

— Куда уехавши?

— Нам об этом не доложено.

— Понятно, — следователь еще раз осмотрел жилище, представился: — Следователь сыскного отдела Департамента полиции Гришин.

— Я вас помню.

— Я вас также, мадемуазель.

— Нам пора, — снова напомнил Антон. — А то как бы лошадь не ушла с пролеткой.