Сонька. Конец легенды

Катенька смутилась.

— Когда я ушла от вас, то вроде как бы оказалась на улице. Одна… А он поучаствовал и даже в ресторан устроил.

— Шустрая какая, — усмехнулась Табба, болезненно потерла виски. — Больше не сбежишь?

— Нет, клянусь. Даже если будете еще больше обижать, все одно не сбегу.

— И правильно сделаешь. Куда мы друг без друга?!

— Никуда, — согласилась прислуга. — Только Антона моего не гоните. Ладно?

— Влюбилась, что ли?

— Еще не влюбилась. Но он хороший… Добрый.

— Раз добрый, значит, глупый.

— Неправда. Он очень даже умный. Разве глупые помогают незнакомым людям?

— Глупые как раз только и помогают. — Мадемуазель поднялась, подошла к чемодану, к корзине с вещами. — Мое?

— Ваше. Что успела, собрала.

Хозяйка стала копаться сначала в корзине, затем в чемодане, подняла голову.

— Ты все собрала?

— Говорю же, только то, что схватила.

Табба снова перебрала вещи, расстроенно вернулась к столу.

— Черт… Придется тебе снова податься на ту квартиру.

— Зачем?

— Самое важное не захватила.

— Какие-нибудь документы?

— Деньги. И украшения.

— Какие деньги? — удивилась прислуга. — У нас же ничего не было.

— Все было. А теперь достанется «дяде»!

— Вы, наверно, после вчерашнего… после сна… ничего не помните. После того, как выпивали… Не было у вас никаких денег.

Бессмертная в злости наклонилась к ней.

— Украла. Понимаешь?.. Зашла в ювелирку и все там сгребла! И цацки, и деньги!.. Целая пачка сотенных! Поэтому бери своего Антона и скачи на Крюков канал!

Катенька поднялась, стала растерянно и суетливо передвигаться по квартире в поисках своей одежды.

— Подожди! — окликнула ее бывшая прима. — Ступай сюда и слушай внимательно. Все лежит на койке под матрацем! И там же найдешь револьвер.

— Револьвер?!. А его куда?

— Все привезешь сюда!.. Только своему извозчику про револьвер ни слова. Поняла?

— Поняла, сударыня, — прислуга набросила на плечи накидку, направилась к двери.

Во второй раз княжна Брянская встретилась с Улюкаем по договоренности под колоннами Казанского собора. Оставила карету, издали увидела вора, заспешила к нему.

Он галантно поцеловал ей руку, огляделся.

Княжна предложила:

— Может, войдем в храм? Там и поговорим. Так безопаснее.

— Береженого Бог бережет. А мы как раз под ним.

Недалеко от входа в храм уличные продавцы газет выкрикивали:

— Знаменитой Соньке Золотой Ручке и ее дочке удалось бежать с Сахалина!

— Кто поймает знаменитую воровку и какое вознаграждение за это получит?

— Слышали? — придержала шаг Анастасия.

Улюкай оставил ее, купил у одного из разносчиков пару газет, вернулся обратно. На первых полосах крупным шрифтом было набрано:

«СОНЬКА ЗОЛОТАЯ РУЧКА И ЕЕ ДОЧЬ БЕЖАЛИ С САХАЛИНА»

«СОНЬКА СТАВИТ ДИАГНОЗ ДЕПАРТАМЕНТУ ПОЛИЦИИ: ИМПОТЕНЦИЯ!»

Они направились к широкому и прохладному входу в собор. Анастасия перекрестилась перед иконами, Улюкай, как иноверец, лишь снял котелок и склонил голову.

В храме было гулко и просторно.

Место они выбрали в дальнем углу храма, здесь оказалась весьма кстати лавка для немощных и пожилых, они присели на нее.

— Знаете, меня колотит, — призналась княжна. — Неужели им удалось бежать?

— Надеюсь на это.

— Но их будут ловить!

— Ловят всех — кого меньше, кого больше.

— Вы и ваши товарищи будете как-то участвовать в их судьбе?

— Да, у нас есть такие возможности, — кивнул Улюкай. И неожиданно поинтересовался: — Вам ничего не известно о мадемуазель Бессмертной?

— По этому вопросу я как раз вам позвонила и попросила о встрече.

— С ней что-то случилось?

— Не знаю. Она ведь ушла от меня.

Вор откинулся назад.

— Я слышал об этом. А куда ушла?

— Вы желаете знать адрес, где ее искать?

— Если вы мне его назовете.

— Безусловно, — пожала плечами княжна. — Крюков канал, тридцать шесть, квартира семнадцать. Разумеется, вы хотите помочь ей?

— А ваше намерение отправить ее в Одессу не изменилось?

— Пожалуй, изменилось. Госпожа Бессмертная непредсказуема и непонятна. Если честно, я стала ее бояться. Я не хочу рисковать моим кузеном. — Вдруг Анастасия замерла, даже приложила ладонь к губам. — Смотрите!

Улюкай перевел взгляд и увидел Таббу, направляющуюся к алтарным иконам.

— Она не боится, что ее узнают?

— Почему она должна бояться?

— Не делайте вид, будто вы ничего не знаете, — хмыкнула княжна.

Табба была одета в длинное черное платье, волосы на голове гладко зачесаны. Подошла к иконе Божьей Матери, опустилась на колени, стала молиться неистово, страстно.

— После молитвы я подойду к ней, — сказал Улюкай.

— Без меня, — предупредила Анастасия.

Бывшая прима продолжала молиться, в полупустом храме шепот ее разносился громко, хоть и неразборчиво. Она плакала и каялась.

Наконец поднялась, осенила себя крестом и направилась к выходу.

Улюкай оставил княжну, заспешил за Бессмертной.

Настиг он ее под колоннами храма и, чтоб не испугать, легонько коснулся ее рукава.

— Госпожа Бессмертная?

От неожиданности она вскинулась и едва не вскрикнула. Смотрела на господина испуганно, отрешенно.

— Что вам угодно?

— Вы меня не узнали?

— Узнала. Что угодно?