Сообразим на троих (СИ)

Я так устал. Может, рискнуть и вырезать ее? Мне же дали определенный процент, что выживу. Боже мой, я так устал! Так надоело жалеть всех вокруг, потому что им больно из-за меня! Лучше бы я вообще не родился или сдох сразу, чтобы не мучил родных!

========== Часть 13 ==========

Первые десять минут после возвращения домой брат сидел молча, только смотрел на меня. Я нервно ерзал и морщился от боли, но ждал, что будет дальше.

Дальше была двадцатиминутная истерика. Брат метался по комнате, всхлипывал, выбил Никите два зуба.

Потом стало только хуже. Он устал, сел у моих ног, подставил голову под руки и зажмурился, беззвучно плача. Я сам был на грани рыданий, понимая, как ему больно и обидно. Но хорошо, что его не было первую неделю после операции, иначе он бы вообще сошел с ума.

Лариса осторожно присела рядом, погладила меня по плечу. Бледная, глаза на мокром месте, губы поджаты. Не было особого желания ее ненавидеть. Потом, позже, она будет якорем для брата, она и мой племянник.

— Бро, — сглотнув комок в горле, я максимально нежно взъерошил ему волосы, — уже все хорошо. Шов немного болит, но я в норме, правда.

— Ты ещё никогда не выглядел… Так, — глухо и дрожаще пробормотал брат, крепче обнимая мои голени.

Да, до этой операции, даже с учётом худобы, я никогда не выглядел таким больным. Буквально умирающим. Но я пока что не умираю. Пока что.

— Все прошло хорошо, так что мне пообещали пару лет, — сообщил я.

Никита бросил на меня укоризненный взгляд, поджал губы, но промолчал. Да, мне пообещали от полугода до двух лет — все зависит от роста опухоли в лёгком. Но я же не соврал!

Вечером, плотно поужинав, мы все вместе разлеглись на диване у телевизора. Обезболивающие здорово притупляли чувствительность эрогенной зоны, так что я спокойно опирался спиной на грудь полусидящего Ника, почти небрежно приобнимающего меня за талию, а ноги закинул брату на бедро. Лариса пристроилась с другой стороны от брата, получив свою часть обнимашек, и заинтересованно поглядывала на нас.

— Не смотри на этих гомогеев, — буркнул брат, поглаживая меня по колену, — ни стыда, ни совести.

— Я би, — лениво поправил я под смущенное хихиканье девушки.

Фильм был самую чуточку занудный, но мне нравилась актерская игра, брат, кажется, был полностью поглощён сюжетом, а Ник тихонько посапывал в том ритме, в котором он обычно дышит во сне. И я вдруг ощутил себя таким… Счастливым, окрылённым, влюблённым, живым.

Мы с Ларисой тусили дома, а оборотни упиздовали на свои работы. Здесь всегда было, что поесть — не стоит забывать, что я брат маниакального повара. Так что мы с девушкой жевали вкусности и осваивали приставку — брат очень любит играть, так что пусть она со мной приноровится к контроллеру, потом будет его радовать. Когда я начал воспринимать ее, как отвлекающий от моей смерти фактор, острая неприязнь к ней сгладилась. У хрупкой красавицы очень важная роль в нашей семье, так пусть делает всё как надо.

Ещё не было даже двенадцати, когда вернулся Никита. Я выполз его встречать, раз уж мне сказали как можно больше двигаться. Но странно, что он так рано, ещё даже не время обеда, хотя обед ему с собой брат великодушно выдал.

— Я уволился, — спокойно выдал брюнет, распуская галстук, — у меня там был ещё кусок отпуска и отгулы, так что отрабатывать не надо. Вы уже обедали?

Такой невозмутимый и официальный тон выдает, что он сейчас или сломает что-нибудь, или шагнет нахер в окно.

— И что стряслось? — я перехватил его дрожащие руки и сам развязал галстук, пока он им не задушился, расстегнул пару верхних пуговиц, чтобы было легче дышать.

— Мне сказали подозреваемого перевести в свидетели, — все ещё спокойно ответил Никита, положив голову мне на плечо. В этом для него ничего нового нет, талант к махинациям ему очень помогал в работе, — он изнасиловал и убил пятнадцатилетнюю девочку, а она почти копия Кристи, — да уж, понятно, почему он отказался. За свою младшую сестрёнку он всегда был готов бить ебала и рвать глотки, — и, знаешь, мне это все так настохерело, пошло оно все. Отдохну годик, а потом подамся в нотариат или преподавать пойду, заебался.

Да уж, он уже давненько устал от этой нервной и противоречивой работы. Может, и к лучшему, что решился бросить. Теперь только надо его отвлечь и дать понять, что это было лучшее решение.

— Иди сюда, — мягко погладив его по шее, я оставил лёгкий поцелуй на кончике носа и уже серьезнее поцеловал приоткрытые напряжённые губы, — все будет хорошо.

— Господи, и это ты мне говоришь? — невесело хмыкнул Ник, прижимаясь поближе и целуя глубже. — Я люблю тебя, малыш.

Это больше похоже на “спасибо”, чем на признание, но я только улыбнулся, массируя его затылок. Конечно, любит, куда денется. Назвался парой — люби вечно.

Несмотря на исчезнувшую необходимость ходить на работу, Никита куда-то ходил с утра пораньше. Я проснулся только когда он вернулся, около девяти.

— М-м-м… Ты откуда? — потягиваясь, очень осторожно и медленно, я зажмурился и улыбнулся, когда парень пристроился рядом и обнял меня, целуя в шею.