Сообщество разума

Это могло бы объяснить некоторые аспекты психического расстройства, которое детские психиатры именуют «аутизмом». Страдающие аутизмом не способны к эффективной коммуникации с другими людьми, хотя могут приобрести определенный навык в решении физических задач. Никто не знает причины возникновения этого расстройства. У некоторых оно проявляется в том, что ментальные сферы не разграничиваются как положено. У других проблемы возникают уже после того, как границы проложены: на разграничение «накладывается» выраженное, интенсивное стремление избавиться от ментальных барьеров между сферами. Разумеется, так поступают и ученые, но, в отличие от тех, кого мы считаем психически больными, ученые в повседневной жизни придерживаются обыденных взглядов. Если коротко, когда ум ребенка не в состоянии разделить сферы мысли (по любым причинам), этот несчастный ребенок обречен на страдание.

29.7. Подобия и аналогии

Лоза ты, гроздями полна,

Любовь переплетать вольна;

Засохнешь, и не дашь вина[48].

Роберт Геррик

Мы всегда стараемся использовать старые воспоминания, чтобы выяснить, как мы решали те или иные задачи в прошлом. Но ничто и никогда не повторяется в точности, поэтому воспоминания редко совпадают с реальностью. Тогда мы заставляем наши воспоминания соответствовать – дабы воспринимать разные предметы или события как одинаковые. Для этого мы можем изменять либо память, либо репрезентацию текущих событий. Например, предположим, что нам нужен молоток, но поблизости есть только камень. Один из способов использовать этот камень для поставленной цели состоит в том, чтобы мысленно сопоставить его форму с хранящимся в памяти образом молотка; к примеру, наше описание камня может включать в себя воображаемую границу, которая поделит его на ударную часть и рукоять. Другой способ заключается в том, чтобы фрейм молотка опознал в камне молоток без ручки. Любая из этих схем заставит память соответствовать описанию, но обе вызовут конфликт среди других агентов.

Насколько трудно будет провести такое сопоставление, зависит как от того, какие агенты в данный момент активны в уме, так и от уровня их приоритетов – если коротко, от уже возникшего контекста. Проще признать схожесть двух предметов, когда требуется лишь изменить относительно слабые значения концептуальных кромок знакомых предметов. Но зачастую выполнение этой операции также зависит от того, насколько легко мы способны перейти из одной ментальной сферы в другую.

Подумайте, что происходит в нашем сознании, когда поэты принимаются говорить о любви в романтических тонах, используя метафоры цветов. Всем знаком популярный способ репрезентировать женскую красоту сравнением с цветами, которые, увы, рано или поздно увядают. На протяжении столетий эта формула употреблялась в повседневной речи и в литературе; однако сначала она наверняка воспринималась как нелепица. Невозможно сопоставлять описания женщин и цветов, если мы настаиваем на том, чтобы интерпретировать такие фразы и стихи «буквально» (точнее, «безграмотно») в пределах физической сферы, где важны облик, состав и поведение типичного цветка.

Разумеется, оттенки, симметрия и запахи цветов способны вызывать те состояния, которые мы связываем с представлением о красоте и восхищении красотой. Но более важно уметь вырваться за пределы физической сферы и перенестись в мир образов и фантазий, которые цветы вызывают в других сферах мышления, например суметь увидеть нечто столь нежное и невинное, столь беспомощное и прекрасное, что сразу возникает желание окружить его любовью и заботой и предложить защиту. Подобные характеристики должны соответствовать индивидуальному любовному идеалу слушателя, и тогда метафора достигнет цели.

Словом, горькие слова Геррика справедливы. Не выходя за привычные рамки человеческих представлений, он ввергает нас в фантазию о растениях, наделенных руками и ногами.

29.8. Метафоры

Прислушайтесь внимательно к речи любого человека – и вы непременно услышите аналогию. Мы говорим о времени в терминах пространства и как о жидкости, которая вытекает; мы говорим о наших друзьях в физических терминах – мол, Мэри и Джон очень близки. Весь наш язык пронизан любопытными конструкциями, призванными передавать объекты так, словно они принадлежат иным сферам мышления.