Соперник Цезаря

— Ты вообразил себя Атлантом, который держит на плечах небесный свод и заодно охраняет золотые яблоки Гесперид.

— Нет, я всего лишь эдил, в чьи обязанности входит следить за водопроводом и устраивать игры. И мне удалось победить на выборах Ватиния. Иначе бы этот тип украл водопровод моего предка Аппия Клавдия Слепого, потому что он крадет все, что можно и что нельзя украсть. А ты поддерживал этого типа. Не меня, а его! Что у Ватиния есть, кроме его огромного зоба? Какие достоинства? Продажный ворюга…

Цезарь рассмеялся.

— Зато его не надо долго упрашивать. Он делает все по первому приказанию и не ломается, как Цицерон. И не устраивает дерзкие авантюры, как ты.

— Разве ты сам не устраиваешь авантюры? Разве завоевание Галлии — не авантюра? Каковы твои планы, Цезарь? Получить еще на пять лет Галлию? Этот вопрос уже обсуждают в сенате, даже Цицерон «за». Но дальше-то что? А? Вся эта драка — не за будущее, а за сегодняшний день. Но только ты с твоим умом способен заглянуть в будущее. Ты, а не Помпей. — Цезарь слушал, не перебивая. Но выражение его лица Клодию не нравилось все больше и больше. — Я помню о нашей амицитии и готов на многое.

— Ну, раз так, то помирись с Помпеем. Сегодня на обеде подай руку Великому и предложи свою дружбу. У меня есть план, как сделать Помпея и Красса верными союзниками без твоих бесконечных военных упражнений на форуме.

— Ты поможешь им стать консулами на следующий год?

— Кто тебе сказал? — Цезарь едва заметно нахмурился.

— Я догадливый.

Цезарь нахмурился еще больше.

— Сам посуди, что ты еще можешь обещать этим двоим, кроме консульства? Да, год они пробудут консулами, обеспечат тебе Галлию. А потом все опять пойдет псам под хвост.

— Что — все? Очередные выборы?

Они доехали до берегов реки. Места здесь были удивительные по своей красоте даже для Италии. На правом, низком берегу располагался военный лагерь, только не временный, а постоянный, успевший превратиться в маленький городок. Легионеры в одних шерстяных туниках, насквозь промокших от пота, ремонтировали дорогу. Дорогу, по которой из Галлии будут течь невиданные богатства.

Увидев всадников и узнав своего императора, легионеры побросали лопаты и, вскинув руки в приветствии, заорали:

— Аве, Цезарь! Аве!

От этого крика конь под Клодием шарахнулся в сторону и встал на дыбы. Всадник едва сумел его удержать. Конь Цезаря лишь пряданул ушами.

— Аве, Цезарь! Аве!

В вопле слышались восторг и обожание.

— Что это за поселение?

— Раньше здесь был этрусский город. А теперь цветущий военный лагерь,[126] — с улыбкой отвечал Цезарь.

— Военный лагерь под боком у Рима?

— Надо же мне где-то держать мои гарнизоны.

— Сенаторам это не понравится.

— Они вскоре поймут, что глупо противодействовать Фортуне.

«Ого! — мысленно воскликнул Клодий. — Цезарь уже отождествил себя с Судьбой!»

Да, Цезарь действительно способен прозревать будущее. Только он видит его иначе, чем Клодий.

А с чего, собственно, Клодий решил, что у Цезаря есть какой-то тайный умный план переустройства Республики? А что если весь план Цезаря — это замена слов «мы», «Республика», «сенат» одним коротким и универсальным «я»?

Клодий был достаточно умен, чтобы понять: Цезарь дал ответ на его вопрос. А также достаточно хитер, чтобы ничем не выдать своего разочарования.

II

Цезарь сделал вид, что помирился с ним. И Клодий сделал вид, что мирится с Цезарем. И с Помпеем тоже мирится. Клодий подал руку Великому, и тот ее пожал. Сенаторы, знатные бездельники, откупщики, Цезаревы легаты — все были зрителями этого маленького спектакля. Никто не верил в искренность сказанных слов, но все понимали, что начинается следующий акт пьесы под названием «Борьба за власть», и гадали, каково будет новое распределение ролей. Никто не сомневался, что Цезарь — главный. Но главную роль получил и Помпей. Он опять будет царить на просцениуме Рима. А кто еще? Догадливые поворачивали головы, разыскивая в толпе лысого старика.

Ну, конечно же, Марк Красс Богатый!

— А, Клодий! Если ты здравствуешь, то хорошо! — хмыкнул Красс. — Ну, как, богатые игры ты нам устроишь? Много будет пантер? А сколько гладиаторов? Говорят, их у тебя с избытком!

Все засмеялись.

— Своим гладиаторам я почти всем уже дал свободу. — Клодий сделал заметную паузу. — С гладиаторами иметь дело опасно.

Явный намек на войну Спартака.

— Я не боюсь гладиаторов, — тут же отшутился Красс.

— Их теперь никто не боится — после того как Помпей вырвал с корнем эту войну.

Красс позеленел:

— Спартака разбил я! Я! А Помпей лишь поймал шесть тысяч беглых и распял вдоль Аппиевой дороги.

— Конечно, ты победил Спартака! — поддакнул Клодий. — Но великая слава Помпея сама по себе называет именно его победителем рабов и отбирает у тебя победу. С этим ничего не поделаешь. С Помпеем никто не может сравниться.

Красс оскалился, как будто собирался укусить Клодия.