Соперник

Той ночью? Что между ними произошло? Я с трудом разбирала слова, потому что у меня зашумело в ушах, а на глазах выступили слезы.

– Ну да, – ответил он, начиная мыть руки. – Я так вас хотел, что убежал и трахнул другую девушку, как только вышел из кинотеатра.

О боже. Я сжала кулаки и стала дышать чаще. Я была вне себя от злости, а ноги словно налились свинцом.

Какого черта? Я ударила кулаком, и дверь с громким стуком распахнулась. Они оба обернулись на меня, застывшую в дверях.

– Фэллон! – мать стала картинно приводить себя в порядок.

Положив руку на сердце, она с сочувствием смотрела на меня.

– Фэллон, – Мэдок поднял руку в воздух и покачал головой, словно пытаясь остановить работу моей мысли. – Детка, это ничего не значит, понимаешь? Посмотри на меня.

– А я тебя предупреждала, милочка, – снова начала мать. – Мэдоку наплевать на тебя. Мы с ним…

– Нет никаких нас с вами! – взревел он, глядя на нее так, будто готов убить.

– Ну, тогда расскажи ей, – она отошла от стены. Ее лицо было спокойным, а голос – ровным. – Расскажи о том, что произошло в кинотеатре. Как ты целовал меня…

– Заткнитесь! – Мэдок в отчаянии подошел ко мне. – Фэллон, посмотри мне в глаза.

Что? Я опустила взгляд в пол, пытаясь понять, что происходит.

– Спроси его, – голос матери доносился будто бы издалека. – Я говорила тебе, Фэллон, что ему нельзя доверять.

Я закрыла глаза, чувствуя, что ноги становятся ватными.

– Фэллон, ничего не было! – донеслось до моих ушей. – Я к ней не притронулся. Это она меня поцеловала…

Я ненавидела внезапные повороты. И закрытые двери.

Я слышала, что они что-то говорят, но не разбирала, что именно. Я уже не чувствовала ног. Все, что ниже колен, будто онемело. Я попыталась напрячь мышцы, но не ощутила ничего.

Фэллон, мне неинтересна твоя жизнь.

Знаешь, как я привык называть тебя? Подстилка с доставкой на дом.

Я старалась дышать ровнее, но силы постепенно покидали меня. Глубокий вдох. Медленный выдох. Глубокий вдох. Медленный выдох.

Как он мог такое сделать? Как она могла?

Ты такая же шлюха, как и твоя мать.

Слова Мэдока раньше не ранили так сильно, потому что не были правдой. Так почему теперь они вызывали невыносимую боль?

Ты что, серьезно думала, что он тебя любит? Он использовал тебя!

Мне было дурно.

Подави эту боль, Фэллон. Проглоти ее. Подави эту боль, Фэллон.

Я услышала свое имя. Это был Мэдок. Он звал меня.

– Фэллон! Посмотри на меня!

Открой глаза! Что ты видишь?

Мои глаза распахнулись, и я увидела, что передо мной стоит Мэдок. Он держал меня за плечи с глазами, полными слез.

«Кто ты?» — раздался в голове папин голос с мягким ирландским акцентом.

Кто ты?

Я снова и снова сжимала кулаки. Мэдок поцеловал меня в лоб. Я моргнула.

Я не пытаюсь убить твоих демонов. Наоборот, мы с ними заодно.

Фэллон, именно поэтому Мэдок – хороший парень. Он умеет собирать осколки.

Я почувствовала его руки, обнимавшие меня. Он поглаживал меня по щеке большим пальцем.

Он умеет собирать осколки.

Еще хоть раз попытаетесь угрожать мне – и я пробью все стены на пути к Фэллон вашей головой.

Заканчивайте, святой отец. Она очень ждет поцелуя.

Мэдок.

Мое сердце сжалось. Он был моим. Он всегда принадлежал мне.

Мэдок. Мой Мэдок.

Я посмотрела ему в глаза и прочитала в них любовь, заботу, страх… Не отводя глаз, глубоко вздохнула.

«Какие бы волнения ни происходили на поверхности моря, они не потревожат спокойствия его глубин».

– Фэллон, пожалуйста, – умолял Мэдок, – послушай меня.

– Нет, – безапелляционно заявила я, опустив руки и подняв голову. – Замолчи, – я продолжила твердым тоном.

Я обогнула его и медленно, очень медленно подошла к матери, сложив руки на груди.

Мое лицо ничего не выражало, а голос был ровным.

– Тебе понадобится помощь адвоката, – я пустила в ход угрозу. – Мы с Мэдоком не отдадим этот дом тебе. У тебя почти не осталось союзников.

Наклонившись, я прошипела ей в лицо:

– Только попробуй встать у меня на пути. И. Ты. Об. Этом. Пожалеешь.

Не дождавшись ее реакции, я развернулась и пошла прочь из уборной, по пути схватив Мэдока за руку.

– Фэллон, позволь мне объяснить. Между нами никогда ничего не было. Она меня домогалась, и я…

Я остановилась посреди коридора и повернулась к нему лицом.

– Даже слышать ничего об этом не желаю. Мне не нужны никакие заверения и оправдания, когда дело касается тебя.