Сопки Маньчжурии

С начала операции «Порт-Артур» прошло почти двое суток. Результат, мягко выражаясь, специфический… Ну кто же мог догадаться, что храбрые японские солдаты сначала попробуют оказать беспорядочное сопротивление, стреляя по надвигающимся в темноте воющим демонам из всего, что попалось под руку, а потом, спотыкаясь и падая, не сумеют убежать не только от моих танков, но и от атакующих русских цепей. Русские офицеры, солдаты и матросы, немало претерпевшие от японцев за время осады, к тому же находясь под воздействием моего Благословения и заклинания Истинного Взгляда, не стали заморачиваться проявлениями гуманности и милосердия, а просто без единого выстрела перекололи штыками спасающихся бегством, спотыкающихся и падающих, японских солдат. Ведь я сам сказал им, что их бой должен быть кровавым, святым и правым – они и выполнили эту заповедь, не оставив в живых ни одного нехристя. Не дорос еще это мир до пролетарского интернационализма и абстрактного гуманизма.

Не заморачивались абстрактными понятиями и легионеры Велизария; после завершения артподготовки они вылезли из окопов и густыми цепями пошли вниз по склону наводить среди японцев средневековое «милосердие». Там тоже редко где звучали выстрелы; в основном были слышны удары холодным оружием. Правда, тут пленных все-таки брали. Добивали обычно тяжелораненых и пытавшихся оказать сопротивление, а ходячих и покорных судьбе гнали вверх по склону, к порталам, через которые этих несчастных перегоняли ко мне в Тридесятое царство. Не то чтобы я задумал какой-то грандиозный проект в стиле товарища Сталина, для которого необходимо как можно больше неквалифицированной рабочей силы… Совсем нет. Просто я не одобряю бессмысленных убийств и не могу дозволить свои Верным убивать людей только для того, чтобы они не путались под ногами. Помимо того, у Японии тоже уже имеется некоторое количество русских пленных, в том числе интернированных гражданских с перехваченных блокадой пароходов «Доброфлота», которых ради гуманности и человеколюбия стоит обменять на захваченных моей армией японцев.

Пока в окопах осадных параллелей окончательно прекращали свое существование остатки японской группировки, еще днем штурмовавшие «высоту 203», внизу, на дороге, под горой свистели моторы уходящих в прорыв танков и с конским топотом, бряцая амуницией, мчались к Дальнему рейтарские и уланские полки. Поддержанные специальными заклинаниями кони были способны выдержать неистовую скачку при условии того, что после этого эпического рывка им дадут сорок восемь часов блаженного отдыха в весенних степях Крыма мира Смуты. Задачу свою бронекавалерийская группировка Седова-Половцева выполнила на «отлично». Голова колонны дошла до цели в три часа ночи, когда небольшой гарнизон Дальнего, ни о чем не подозревая, дрых без задних ног. Холодные, без паров, стояли у причалов миноносцы и прибывшие по разгрузку транспорты, дремали в Талиенваньском заливе на якорях крейсеры-собачки, часовые на береговых батареях и у складов, позевывая, ходили под фонарями. И В это сонное царство с лязгом гусениц, свистом турбин, конским топотом и бряцанием амуниции вломились мои танки и кавалерия. Захват сразу перешел в жесточайшую бойню. Лилитки с седел рубили сопротивляющихся японских солдат в мах, танки расстреливали миноносцы и крейсеры на якорных стоянках из пушек, и лишь госпитали остались вне этой вакханалии. Репутация варвара, громящего медицинские учреждения, мне совсем не нужна.

Удалось избежать погрома и в полевом госпитале в Шуйшине, поскольку этот населенный пункт брали не русские солдаты из гарнизона Порт-Артура, а мой разведывательный батальон: он отделился от левофланговой группировки и ворвался в этот китайский городишко чуть ли не с тылового направления. Госпиталь, штаб, склады армейского подчинения и походный бордель (женщины для утешения – неотъемлемая часть японской военной действительности) – все самое вкусное попало в руки капитану Коломийцеву. Там же нашелся наш потеряшка генерал Фок – его обнаружили у штаба осадной армии в Шуйшине. Как я и подозревал, этот тип действительно подался через фронт, хотя вряд ли навсегда. Так, краткосрочный визит с целью «посоветоваться» с британским куратором. В обычных условиях до утра его бы точно не хватились, а там бы он вернулся, отряхнул пыль с колен и сказал бы, что никуда не уходил.