Сопки Маньчжурии

– Не подлежит сомнению, что возможность творить Призыв связано с той Божьей искрой, которую Творец вложил в Адама, – сухо сказал я. – Без нее предок всех людей был всего лишь умным двуногим животным, живущим в соответствии с инстинктами и не задумывающимся о завтрашнем дне. Если где-нибудь в истории Вы видите, что тот или иной деятель собрал вокруг себя единомышленников, сотворяя из ничего или переделывая из готового новую веру, новое государство или даже новый народ – значит, эти люди творили свой Призыв, который услышали те, кому эти идеи были любы. Достоверно известно, что такой способностью обладают Святой князь Александр Невский, первый всероссийский император Петр Великий и французский король Генрих Четвертый…

– Вы сказали «обладают», – удивленно переспросил Николай, – а разве они не умерли?

– В своих мирах они вполне живы-здоровы, – ответил я. – Более того, довольно часто тут бывают. С юным Александром Ярославичем и его отцом Ярославом Всеволодовичем мы познакомились, когда громили полчища Батыя. Теперь, согласно Рязанской конференции князей, там вместо конгломерата не связанных между собой княжеств вызревает Единая Русь под руководством Верховного князя Александра Ярославича. Великих князей уже как собак нерезаных под каждым кустом, а на титул царя будущий святой князь пока не замахивается – вот и пришлось выдумывать новый титул. Кстати, здесь, у нас, Александр Ярославич бывает довольно часто, считая, что у нас многому можно научиться. Многие знания в его веке неприменимы, от других могут возникнуть многие печали, но юный Верховный князь считает, что если не знать чего-то важного, то печали от этого могут приключиться еще большие…

Ага – император Николай голову опустил и призадумался. Александр Невский – воитель и святой – это для него авторитет. А он сам как себя вел: папенька умер – значит, и учиться больше не надо… Да и учили царское чадушко так себе. Преподаватели, правда, были первосортные, вот только задавать задания своему ученику и экзаменовать его на знание материала им запрещалось. А потом вечного недоросля проэкзаменовала сама жизнь и вынесла свой вердикт – «садись, два!!»

Тем временем я продолжил:

– С Генрихом Наваррой мы стакнулись, когда лечили на Руси Смуту. Смуту мы вылечили и первый наезд поляков отбили, но этот обормот Сигизмунд Ваза все не желал успокаиваться. И тогда я вспомнил опыт вашего папеньки. Теперь мы с Генрихом друзья. Здесь, в Тридесятом царстве, он излечился от старости, здесь открыл в себе возможность творить Призыв (а этот еще тот опыт), растрогавший его до слез, и здесь обрел себе новую жену русскую цесаревну Елисавет Петровну, и здесь же получил достоверные сведения об участии прежней супруги в заговоре по своему устранению. Теперь Мария Медичи коротает свои дни в уютном монастыре, выйти из которого она может только на плаху, а Генрих Четвертый еще лет пятьдесят будет работать шилом в европейской католической заднице, чтобы ей было не до России…

– Но, позвольте, Сергей Сергеевич… – сказал император, – насколько я помню историю, Елисавет Петровна родилась почти через сто лет после смерти Генриха Наваррского?

– Тысяча семьсот тридцатый год – это еще один мир, который мы корректировали по заданию Бога-Отца, – ответил я. – Причем там задание было конкретным. Нам требовалось не допустить смерть от оспы юного императора Петра Второго и тем самым предотвратить воцарение Анны Иоанновны, бироновщину и весь бабий век, со всеми его куртизанами и партизанами. Но с Петром Вторым вышла незадача. Тело-то мы вылечили, а вот внутри этого тела вместо души обнаружилось нечто похожее на дикое животное, которое в процессе перевоспитания взяло и издохло. Тогда Господь, по моей невольной рекомендации, извлек с адских галер душу императора Петра Великого, загремевшую туда за излишнюю жестокость, попенял ей на былые ошибки и засунул в исцеленное нами тело внука отбывать пожизненный срок. Мол, когда помрешь во второй раз – тогда и решим, то ли даровать райское блаженство, то ли засунуть в такие глубины ада, что и галеры покажутся наградой. Именно тогда Елисавет Петровна, проходившая у нас курс восстановления своего расшатанного здоровья, встретилась на узкой дорожке с Генрихом Наваррой, и они полюбили друг друга. Вот так я свел знакомство с Петром Великим, обитающим теперь в теле своего внука, и выдал замуж за Генриха Четвертого цесаревну Елисавет Петровну. А она и счастлива. Ведь ее всю жизнь готовили к работе французской королевой. А уж как был счастлив Петр Алексеевич, так это и вовсе не описать никакими словами. Кстати, он тоже имеет талант творить Призыв, но не имеет даже грамма магических способностей, как и Генрих Наварра с Александром Ярославичем. Магии ноль, а Призыв, притягивающий к ним людей, есть.