Сопки Маньчжурии

– Все-то у вас легко, Сергей Сергеевич, – с тоской вздохнул Николай, – если послушать, прям как у Юлия Цезаря: «Пришел, увидел, победил». И Верные у вас, небось, не воруют, ибо невозможно воровать у самого себя. А у нас все беспросветно: чиновники воруют, мужики пьют, а офицеры в армии и пьют, и воруют одновременно.

Я тихим голосом добавил:

– А царь имеет в советниках и министрах разных дураков с прохвостами, и к тому же меняет свои решения по семь раз в неделю, в зависимости от того, с кем он в этот день пил чай. А над ухом у него и днем и ночью кукует ночная кукушка: «ку-ку, ку-ку, ку-ку». Это, если что, я об Александре Федоровне. А тем временем в стране кризис, рабочих гонят за ворота заводов, мужики голодают, а собранный доброхотами хлеб полковники Вендрихи гноят в эшелонах. При этом семейство Романовых, которое должно быть России добрыми родителями, не обращает на эти беды никакого внимания, и вместо того чтобы принять меры к исправлению неустройств, устраивает балы века, где выступает перед публикой, осыпанное жемчугами и бриллиантами.

По мере того как я высказывал все что думал «хозяину земли русской», тон мой нарастал, а в небесах с ясного неба все громче и громче грохотал гром.

– Направляя меня в этот мир, Господь не определил, каким путем я должен достигнуть цели – главное, чтобы после моего ухода русское государство продолжало крепнуть и развиваться, а народ, включая последнего мужика, знал, что завтра ему будет жить лучше, чем вчера… И спасать Россию требуется не от японцев – сами по себе они не более чем досадная помеха. Спасать Россию требуется от вас, дорогой Николай Александрович… да – от вашего ближайшего окружения, которое больше думает о своих желаниях и придурях, чем об интересах Государства Российского. В силу полномочий, данных мне Творцом всего Сущего, я засучу рукава и начну перебирать Романовых как яблоки в ящике. Подгнившие плоды я буду откладывать в сторону, а годные сортировать – которое из них более подходит для исполнения поставленной задачи. С этой целью уже этой ночью из своих постелей будут похищены и доставлены ко мне сюда все представители вашей ближайшей родни: брат, сестры, маман, зятек повышенной пронырливости, а также еще остающиеся на свободе дядья. Впереди этот мир ждет Великий и Ужасный Двадцатый, век, полный кровопролитных войн и ужасных смут умов, и России в это время лучше быть плотно сжатой в кулак, чем оставаться в том дебилизованном и демобилизованном состоянии, которое стало результатом вашего правления. Русский народ вполне достоин того, что бы жить при нормальном государе, избавившись от чувства безысходности, оскорбительного пренебрежения и унизительной нищеты. Это бедность – когда у человека есть только необходимое, но больше ему не надо – может быть гордой, а нищета, когда нет вообще ничего, унизительна сама по себе. И только двумя вещами я не буду заниматься в этом мире: не сяду на трон сам и не буду провозглашать республику – буржуазную там или социалистическую. На это псевдодемократическое дерьмо я насмотрелся еще у себя дома, и не хочу воспроизводить его у вас…

– Но почему, Сергей Сергеевич? – заломил руки Николай, – за что вы караете меня так жестоко? Чем таким ужасным Мы и Наша семья провинились перед Господом Нашим Иисусом Христом?

– Об этом Вам, Николай Александрович, лучше спросить у самого Небесного Отца, когда лично предстанете перед его престолом, – сказал я. – При необходимости могу обеспечить аудиенцию. Если же вы не торопитесь делать эту глупость, то я могу отвести вас в библиотеку и попрошу нашего библиотекаря Ольгу Васильевну сделать подборку соответствующей исторической литературы с нынешнего момента и по тысяча девятьсот восемнадцатый год, после которого ваша семья прекратила свое существование. И, чтобы вы знали: когда вы там, в гостиной, вместе с дядюшкой Владимиром злословили по Нашему поводу, Господь Всемогущий пришел в ужасный гнев и уже начал готовить молнию, чтобы поставить в этом деле окончательную точку, но я успел раньше, оперативно вмешавшись и вытащив вас из-под прицела. И знаете почему? Отнюдь не из-за вас с супругой: таких как вы действительно проще похоронить, чем перевоспитывать. В основном из-за детей, которые ни в чем не провинились перед Богом и людьми и не были повинны ужасной смерти. А ведь так просто было бы начинать с чистого листа, когда все виновные мертвы и можно проводить кастинг среди относительно незапятнанных претендентов. А сейчас идемте…

И мы пошли. Невидимые слуги деликатно, но неодолимо, подталкивали растерянного Николая Александровича Романова в спину – будто конвоиры, ведущие приговоренного к расстрельной стенке. В читальном зале библиотеки я подвел беспокойно озирающегося всероссийского самодержца к библиотечной стойке и, стараясь не нарушать священную библиотечную тишину, негромко сказал товарищу Потаповой: