Сопки Маньчжурии

«Слишком быстро… – подумал главнокомандующий объединенным флотом, и вдруг почувствовал, что летит будто птица, кувыркаясь в воздухе, понимая, что «Микаса» уже без передней башни, а из барбета, как из обрубка шеи, будто огненная кровь, в небо бьет струя радужного кордитного пламени. Потом адмирал Того видит, как в глубине морских вод, прямо под ним, вспыхивают огненные клубки, и из них в небо рвутся высокие белопенные фонтаны; поверхность моря приближается, из-за чего он непроизвольно группируется и рыбкой входит в ледяную декабрьскую воду. Несколько секунд спустя пробковый жилет выталкивает его на поверхность – и адмирал осознает, что он жив, здоров и почти невредим… а вот «Микаса» тонет – и выглядит это, будто бык, опустив голову, бодает море.

По счастью, долго болтаться в волнах ему не пришлось. «Микаса» ушел на дно вместе со всей командой, и поэтому на миноносце «Цубаме» из состава 9-го отряда, сопровождавшего броненосный отряд в рейде к Дальнему, довольно быстро заметили болтающуюся среди волн седоволосую голову.

Уже в каюте командира, переодевшись в сухое и выпив чашечку саке, адмирал Того подумал, что ему еще повезло. Отражая набег японского флота, демон мог принять еще более ужасную форму, растерзав не только атакующий отряд, но и маневровую базу на островах Элиота вместе с остатками японского Объединенного флота. Но его просто отогнали в стиле «кыш, противный», – и то, что при этом был потоплен «Микаса», не имеет никакого значения. Демон мог просто не рассчитать сил. Тут надо зайти с другой стороны. Демон помогает русским, но вот являются ли его врагами японцы? Пока Страна Восходящего Солнца воюет с Российской Империей, ответ на это вопрос однозначен. Но что будет потом? Хочет демон полного уничтожения японской нации или только принесения извинений за вероломное нападение? Во втором случае продолжение этой войны выглядит так же глупо, как и попытка атаковать цунами, выйдя против него с мечом наперевес. Слепая стихия даже не заметит дерзкого, решившего заступить ей путь, и подобно тяжелому поезду прокатится по его трупу.

Он сам готов вызваться в парламентеры под белым флагом, а потом, в случае получения от демона благоприятного ответа, испрашивать аудиенции у божественного Тэнно, чтобы передать ему волю того, кто равен богам. Если же ответ демона для страны Ниппон будет неблагоприятен, то тогда, как это и положено самураям, японские моряки, и он вместе с ними, до конца выполнят свой долг – умрут как один, но не покорятся злой воле…

Шестисотый день в мире Содома. полдень. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Мудрости.

Анна Сергеевна Струмилина. Маг разума и главная вытирательница сопливых носов.

И вот опять. В дополнение к семье королевы Виктории Серегин сбросил на меня дочерей Николая Второго и Алисы Гессенской, поскольку ни мать, ни отец, проходящие у нас процесс позитивной реморализации, не в состоянии уделять девочкам даже малую толику внимания. Бегло осмотрев царицу, Лилия сказала: «ужас-ужас!» и отправила ее мокнуть в ванне с магической водой. По ее словам, у русской царицы соматические проблемы оказались перемешаны с психологическими, и поверх всего этого лежит парочка одержимостей. Такую особу к детям не рекомендуется подпускать и на пушечный выстрел.

И в то же время, исходя из предварительного диагноза, папа этих девочек – это человек, который подобно флюгеру с легкостью меняет свое мнение под влиянием собеседника, к тому же дополнительно отягощенный живодерскими наклонностями и нарциссическим расстройством личности в легкой форме. В легкой – это потому, что памятников самому себе он не ставил и на первые страницы светской хроники не лез, а всего лишь требовал, чтобы его слуги-чиновники не заслоняли его как монарха, то есть не были ярче, умнее и успешнее, чем сам царь. Ну а поскольку самодержец – личность весьма серая и посредственная, то и верхняя планка, отсекающая «заслоняющих», расположена то ли на уровне пояса, то ли прямо у колена. Умных, способных, деятельных людей в Российской Империи предостаточно, но на самый верх им не пробиться. В лучшем случае их уровень – это зам-замычи в министерствах и начальники департаментов, в худшем – борцы с прогнившим царским режимом, а по сути – с собственной страной.