Сопки Маньчжурии

Куда больший фурор вызвало появление пред очами царевен няши Тел, которая была в своем репертуаре: сперва притаиться, а затм напугать… Узрев краснокожую рогатую и хвостатую девочку абсолютно чертовского вида, дочери Николая Второго побледнели и принялись ахать и закатывать глаза. А тут еще подоспела ее сестрица, няша Сул – точно такая же, только помладше. Но Ася с Митей показали, что бояться этих особ нечего – они спокойно и шутливо представили маленьких чертовок царским дочерям. Мол, эти девицы – дочери графини Зул бин Шаб из такого далекого мира, что там все не так, как у людей. Маленькие деммки, в свою очередь, проявили большое любопытство и дружелюбие к царским дочерям – и вот девочки, опасливо прижимаясь друг к дружке, уже пожимают красную теплую ручку одной, а затем другой рогатой проказницы. Что ж, дети – они на то и дети, чтобы уметь быстро принять непривычное; взрослые обладают таким свойством в гораздо меньшей мере…

Ну и, конечно, незамеченной не осталась и моя Белочка, которая отчего-то в этот день была особенно возбуждена. Внимание к своей персоне она решила привлечь нетривиальным, хоть и естественным для живой куклы образом: подкравшись исподтишка, пока все внимание царевен занимало знакомство с деммками, она вцепилась в юбку младшей, Настюши, и стала молча карабкаться вверх. Уж не знаю, не что рассчитывала кукляшка, но только Настя совсем не испугалась, и даже не удивилась. Когда мы вдруг обратили на нее внимание, она нежно качала Белочку на руках и что-то тихо ей мурлыкала, а та, блаженно прикрыв глазки, изображала из себя покладистого пупсика. Но едва кукла поняла, что ее заметили, она вмиг встрепенулась и, в своей обычной манере, постаралась продемонстрировать свою истинную суть дурашливой шалуньи. Она, подобно настоящей белке, принялась скакать – из рук Анастасии она прыгнула на плечо Марии, затем, долго там не задержавшись, переметнулась к Татьяне, а затем к Ольге. Три старшие девочки чисто интуитивно вздрагивали и замирали, когда кукла оделяла их вниманием – очевидно, они решили, что это экзотическая обезьянка, одетая как девочка, благо Белочка так мельтешила, что трудно было ее рассмотреть. Потом всем вдруг стало очень весело – вся возня перешла в увлекательную игру «Поймай обезьянку», в которой участвовали все, не исключая меня. А вскоре к нашей компании присоединились прибежавшая на шум Яна, а также осиротевшие[18] рязанские княжны Дуся (Евдокия), Ирина, и малышка Пелагея, которые по возрасту как раз были сверстницами царских дочерей. Все весело хохотали, но шуструю «обезьянку» так никому и не удалось схватить.

Наконец Белочка притомилась, и, вернувшись к Настасье, удобно устроилась у той на руках, сказав:

– Ну что, давайте знакомиться… Меня зовут Белочка, и я живая кукла! Большая просьба – больше не называйте меня обезьянкой…

И почему-то уже никто из царевен не высказал удивления от живой куклы – очевидно, они уже начали привыкать к чудесам нашего Тридесятого царства, убедившись, что тут все как в сказке, и даже еще интереснее. И это было хорошо…

И вот, когда я наконец перестала беспокоиться по поводу того, как уживется столь разнородная компания, к нам в Башню Мудрости заявился… нет, не сам наш отец-командир, а честный отче Александр, таща за собой на буксире императора Николая Второго. Нет, ноги последний хозяин земли русской переставлял сам, и невидимые слуги его в спину не подталкивали, но весь его внешний вид говорил о том, что идет он ко мне как на Голгофу. Как я понимаю, сначала Серегин повозил этого деятеля носом по продукту его же собственной августейшей жизнедеятельности, а потом передал эту почетную миссию отцу Александру. Да, кстати, а где сам наш пресветлый Артанский князь – победитель херра Тойфеля, кагана Бояна, хана Батыя, Наполеона Бонапарта и прочая, прочая, прочая?

– Сергей Сергеевич умчался в тысяча девятьсот четвертый год топить японские броненосцы, – сказал отец Александр, словно угадав мои мысли, – и попросил, чтобы к его возвращению Николай Александрович был приведен в дееспособное состояние и мог трезво смотреть на вещи. Как я понимаю, основную работу предстоит сделать вам, а моим делом будет только постоять на подстраховке. Вот супруга у этого деятеля – совсем другое дело, в нее без силовой поддержки Серегина и госпожи Ники нам с вами лучше не заходить.

Я еще раз посмотрела на будущего пациента, и мне он показался до предела чем-то запуганным, и оттого внутри себя трясущимся мелкой дрожью – ну прямо какой-то человек-желе. Мимоходом я в очередной раз отметила, что «сильные мира сего» – всего лишь люди… с такими же эмоциями и затаенными страхами, как и многие прочие.

– Это вы, честный отче, так запугали моего будущего пациента божьими карами, что у него зуб на зуб не попадает? – спросила я.