Сопротивление и покорность

Меня очень радует, что вы читаете сейчас Гот- хельфа; вам наверняка понравились бы и его «Путешествия». Что касается научной стороны, то я с удовольствием прочитал здесь солидную «Историю христианских деяний любви» Ульхор- на, а за «Историей церкви» Холля мне вспомни­лись его семинары.

Почти ежедневно я читаю что-нибудь из Штиф- тера. Безмятежная и укромная жизнь его героев (он ведь настолько старомоден, что изображает только симпатичных людей) в этой обстановке благотворно влияет на меня и направляет мысли на важные жизненные смыслы. Между прочим, здесь возвращаешься — внешне и внутренне — к самым простым жизненным вещам; вот Рильке, например, я здесь просто не смог читать. Но мо­жет быть, ум тоже чего-то лишается из-за утесне­ния, в котором живешь?

Троица, 14.6.43 

Вот и Троицу пришлось нам отпраздновать еще в разлуке, а ведь это в особом смысле праздник общности. Когда сегодня рано утром зазвонили колокола, мне так захотелось в церковь, что я пос­тупил как Иоанн на Патмосе и отслужил для себя самого такую замечательную службу, что одиночест­во просто улетучилось, настолько сильно я ощущал ваше присутствие и присутствие всех общин, с ко­торыми я уже праздновал Троицу». Со вчерашнего ве­чера я то и дело декламирую для себя «Песнь на Тро­ицу» П. Герхардта, где есть такие чудные строки: «Ты дух радости» и «Даруй силу нам и радость...» Еще радуют меня слова из Писания: «Если ты в день бедствия оказался слабым, то бедна сила твоя» (Притч 24,10) и «Ибо дал нам Бог духа не боязни, но силы и любви и благоразумия» (2 Тим 1,7).

Удивительная история чуда с языками также за­нимает меня. То, что вавилонскому смешению языков, в результате которого люди перестали понимать друг друга, ибо каждый заговорил на своем языке, наступит конец и что оно будет пре­одолено божественным языком, который будет по­нятен каждому и лишь посредством которого лю­ди снова смогут прийти к взаимопониманию, и то, что церковь станет тем самым местом, где это произойдет,— все это великие и крайне ва­жные мысли. Лейбниц всю свою жизнь бился над идеей универсального языка, долженствующего изображать все понятия не словами, а общепонят­ными знаками. Это можно рассматривать как проявление его стремления исцелить тогдашний разорванный мир и как философский ответ на со­бытия Пятидесятницы.

В здании снова полная тишина, слышны толь­ко шаги заключенных, меряющих свои камеры,— сколько горьких и чуждых праздничному на­строению мыслей носят они с собой. Будь я тю­ремным пастором, я бы в такие дни с раннего утра до вечера обходил камеры, это хоть кому-нибудь да помогло бы.

Вы, как и я, в ожидании, и должен сознаться, что в каком-то уголке подсознания я все-таки на­деялся оказаться на Троицу снова на свободе, хотя сознанием запрещаю себе устанавливать ка­кие бы то ни было сроки. Завтра исполнится всего лишь 10 недель, а ведь по нашему непрофессио­нальному разумению мы, наверное, и не могли представить себе такой срок для «предваритель­ного» заключения. Но это безусловно ошибка. Вообще говоря, непростительно быть таким про­фаном в юридических вопросах, как я. Только здесь ощущаешь, насколько атмосфера, в которой живет юрист, отличается от среды, окружающей теолога; но из этого также можно извлечь урок, и, пожалуй, все оправданно на своем месте. А нам не остается ничего иного, как доверчиво — уповая на то, что каждый делает все, что в его силах, для бы­стрейшего выяснения сути — и с максимумом тер­пения ждать и не ожесточаться. У Фрица Ройтера есть прекрасные слова: «Жизнь человека — не прямой и гладкий поток, бывает — натолкнется на запруду, завертится на месте, бывает — люди начинают швырять камни, мутить прозрачные струи; да, случиться-то всякое может, но ведь ну­жно-то заботиться о том, чтобы вода оставалась прозрачной, а небо и земля могли бы в нее гляде­ться»,— этим сказано все.

Работа о чувстве времени вчерне закончена, теперь пусть немного вылежится, посмотрим, как она это перенесет.

Сегодня первый понедельник после Троицы. Я только сел за обед, поесть свеклы с картошкой, как совершенно неожиданно мне передали вашу праздничную посылку, которую принесла Р. Сло­вами не выразишь, как это меня обрадовало. При всей уверенности в духовной связи, существую­щей между вами и мной, в душе постоянно живет неистребимая потребность зримого свидетель­ства этой связи в любви и в мыслях, которая пре­вращает самые что ни на есть материальные пред­меты в носители духовных реальностей. Думаю, что нечто подобное заключает в себе потребность в таинстве, присущая всем религиям.

24.6.43 

Какое богатство иметь в эти тяжелые времена большую, спаянную, прочную семью, где каждый доверяет друг другу и оказывает поддержку. Ра­ньше при... арестах пасторов я иногда думал, что одиноким людям из их числа переносить неволю легче всего. Тогда я еще не знал, что в ледяном воздухе заключения означает тепло, исходящее от жены и семьи, не знал, что именно во времена та­кой разлуки еще больше растет чувство тесной сплоченности...