Сопротивление и покорность

Только что пришли письма, за которые я вам очень признателен. Прочитав рассказы о клубнике и малш о вольных каникулах и планах на от­дых, я е друг почувствовал, что между тем вза­правду настало лето. Здесь не ощущаешь смены времен года. Я рад, что температура умеренная. Некоторое время тому назад синица свила гнездо во дворе, в маленькой каморке, и вывела 10 птен­цов. Я каждый день радовался, глядя на них. Но однажды какой-то грубый малый все разрушил, несколько мертвых птичек лежало на земле — уму непостижимо. Много радостей доставляют мне на прогулках во дворе муравьиная куча и пчелы на липах. Я иногда вспоминаю при этом историю Петера Бамма, попавшего на дивной красоты остров, где он встречает множество довольно приятных людей. Во сне он охвачен страхом, что на остров может упасть бомба и все разрушить, и первая мысль, которая приходит ему в голову: жаль бабочек! Видимо, чувство нетронутой, ти­хой, свободной природной жизни и порождает в тюрьме совершенно особое (в чем-то, возмо­жно, сентиментальное) отношение к животным и растениям. Вот только мухи в камере вызывают эмоции совсем несентиментальные. Заключенный, наверное, вообще склонен к раздуванию в себе эмоциональной стороны, чтобы тем самым ком­пенсировать недостаток тепла и душевности, ощу­щаемый им в его среде, причем, вероятно, он слег­ка преувеличенно реагирует на свои душевные движения. Это прекрасно, наконец, снова при­звать себя к порядку холодным душем отрезвле­ния и юмора, без чего можно утратить чувство равновесия. Я думаю, что правильно понятое хри­стианское учение может оказать здесь особенно действенную службу.

Милый папа, тебе ведь все это отлично извест­но из длительного опыта лечения заключенных. Я пока еще сам не познакомился с так называемы­ми тюремными психозами, ориентируюсь только приблизительно.

3.7.43 

Когда субботним вечером начинают звонить колокола тюремной церкви, наступает самый подходящий момент для писания писем домой. Удивительно, какой властью над человеком обла­дают колокола, как могут они проникать в душу. С ними связано так много воспоминаний из пре­жней жизни. Любое недовольство, неблагодар­ность, эгоизм — все исчезает с их звоном. Вдруг ты оказываешься в толпе милых сердцу воспомина­ний, как бы окруженный роем добрых духов. Пер­вое, что приходит мне на ум, это тихие летние ве­чера во Фридрихсбрунне, потом — множество об­щин, где я работал, далее — вереница уютных до­машних торжеств, обручений, крестин, конфирма- ций (завтра, кстати, конфирмация моей крестни­цы!)— всего и не сочтешь, что оживает в памяти. Но это обязательно мирные, исполненные чувства благодарности, вселяющие уверенность воспоми­нания. Если бы только можно было еще больше помогать другим людям!

Прошла неделя, заполненная спокойной рабо­той и прекрасными книгами, к тому же я получил письма от вас... а сегодня — чудесную посылку. Меня несколько беспокоит, что окна в вашем бом­боубежище придется заложить...

Минуло четверть года, как я в тюрьме. Помнит­ся, в студенческие годы на лекциях Шлаттера по этике шла речь о долге гражданина-христианина вести себя спокойно в ходе следствия. Тогда для меня это были пустые слова. За прошедшие неде­ли я много думал об этом. Давайте с тем же спо­койствием и терпением, что и прежде, переждем еще столько времени, сколько на нас будет возло­жено. Во сне я чаще обычного вижу себя на свобо­де, среди вас...

Просто великолепны были огненные лилии, бутоны медленно раскрываются по утрам и цве­тут лишь один день, на следующее утро придет че­ред других, а послезавтра отцветут последние.

Воскресенье, 25.7.43 

Так, значит, вчера, в эту жару вы сами были здесь и передали посылку! Надеюсь, что вы не очень утомились. Я так благодарен вам за это и за гостинцы. Дары лета здесь, конечно, особенно приятны. Оказывается, и помидоры уже созрели! В эти дни я впервые почувствовал жару, тут в ка­мере она еще не мешает, ведь я мало двигаюсь. Но желание подышаи, сзежим воздухом растет. Мне бы хотелось как-нибудь провести вечер в са­ду. Получасовая дневная прогулка, конечно, пре­красна, но все-таки слишком коротка. Вероятно, все простудные явления, ломота, насморк и т. д. пройдут, только когда я снова окажусь на возду­хе. Огромную радость мне всегда доставляют цветы, вносящие в серую камеру жизнь и краски...