Сопротивляющийся вампир

Первая дверь, которую она попыталась открыть, оказалась ванной комнатой. За второй был чулан, а третья вела в холл. Она бесшумно прошла по нему босыми ногами, остановившись только тогда, когда он закончился четырьмя ступеньками вниз, ведущими в большую открытую гостиную. Подняв брови, она окинула взглядом огромный камин, элегантную черно-белую мебель и стену из окон, которая, несомненно, тянулась на пятнадцать-двадцать футов до потолка в одном конце комнаты. На этом ее взгляд остановился.

Харпер стоял в центре окна, одетый в рубашку и брюки, и смотрел на огни города. Однако она готова была поспорить на кучу денег, что он ничего не видел снаружи. В его позе и выражении лица было что-то угрюмое, и это убедило ее, что он погружен в свои не самые приятные мысли.

— Мы — спутники жизни.

При этом мрачном заявлении Дрина напряглась. Очевидно, он услышал ее приближение, несмотря на молчание. Или он просто увидел ее, поняла она, увидев свое отражение в зеркале. И тут до меня дошли его слова.

Дерьмо. Он знал. Конечно, этого следовало ожидать. Как рассказывали легенды, спутники жизни падали в обморок сразу после секса. Без сомнения, он тоже, хотя, похоже, пришел в себя быстрее, чем она. Он не только отнес ее в постель, но и стащил с нее сапоги, пока она была в отключке.

Вздохнув, Дрина продолжила идти вперед, пересекая комнату по направлению к нему. — Большинство людей были бы счастливы.

— Да, — ответил он, и она недоверчиво фыркнула.

— Ты не выглядишь счастливым, — заметила она, остановившись рядом с ним и изучая его лицо. — Ты определенно не выглядишь счастливым.

— Ты знала? — спросил Харпер.

Дрина отвернулась к окну. — Да. Я пыталась читать тебя в тот вечер, когда мы встретились, а потом была еда и… Она пожала плечами.

— И ты ничего мне не сказала.

Дрина вздохнула. — Маргарет сказала, что тебе будет трудно принять это, и лучше, если ты разберешься с этим сам.

— Маргарет, — пробормотал он.

— Она сказала, что ты чувствуешь вину за смерть Дженни и наказываешь себя.

— Это моя вина, — устало подтвердил Харпер.

— Я знаю, что ты так думаешь, но…

— Это правда, — рявкнул он. — Если бы мы не встретились, она была бы жива.

— Или у нее случился сердечный приступ во время пробежки. Я имею в виду, это ее сердце отказало, не так ли? Какой-то неизвестный дефект?

— И все же это было обращение, которое…

— Харпер, я понимаю, — тихо перебила его Дрина, и он резко повернулся к ней.

— Как ты можешь понять? Ты убила спутника жизни?

У Дрины сузились глаза, и она сухо сказала: — Пока нет, но время еще есть.

Он удивленно моргнул.

— Не ори на меня. Я знаю, ты расстроен и тебе больно, но не вымещай это дерьмо на мне, — твердо сказала она. — Одно дело наказывать себя за то, что ты считаешь своей виной, а другое делать из меня девочку для битья.

Устало вздохнув, Харпер провел рукой по волосам и отвернулся, пробормотав: — Мне не следовало срываться.

— Нет. Хочешь — верь мне, хочешь — нет, но я понимаю тебя. У меня тоже есть своя вина, — сказала Дрина.

— За что? — удивленно спросил он.

— Привет! Ты слушал меня, когда я рассказывала тебе свою историю? Я почти уверена, что упомянула Бет и девочек в деталях. — Я почти уверена, что Джимми выбрал их в качестве жертв только из-за их связи со мной. Если бы я не вошла в их жизнь, они, возможно, дожили бы до глубокой старости и никогда не пережили бы ужасов, которые скрутили их в конце.

— Это не твоя вина, — тихо сказал он. — Ты не можешь винить себя за это. Ты сделала для них много хорошего.

— Так же, как и ты сделал все возможное для Дженни, — заметила она. — Но тот факт, что мы делали все, что могли, и понятия не имели, чем это может закончиться, не сделает нас обоих более виноватыми.

Харпер отвернулся к окну, и устало вздохнул.

Так они простояли с минуту, а потом Дрина беспокойно поежилась. — Маргарет сказала, что ты настолько полон решимости наказать себя, что можешь сделать что-то глупое, например, избегать меня, чтобы не признавать, что мы — пара.

— Немного поздно для этого, — пробормотал он.

— Только потому, что тебе не дали такой возможности, — уверенно ответила Дрина и добавила: — Она сказала, чтобы ты не сталкивался с ней лицом к лицу и не позволял себе думать об этом, и чтобы я была готова к тому, что ты попытаешься оттолкнуть меня, как только поймешь это… что, конечно, ты и делаешь.

— Я не отталкиваю тебя, — возразил Харпер, удивленно оглядываясь вокруг.

Дрина закатила глаза. — О, пожалуйста, я стою здесь, меньше чем в шести дюймах от тебя, голая, как в день моего рождения, а кажется, что между нами мили.

Она почувствовала, как его глаза скользнули по ней, и затаила дыхание, надеясь, что он преодолеет эмоциональную пропасть, которую создал между ними, но она не очень удивилась, когда он отвернулся и снова посмотрел в окно.

— Мне просто нужно время, чтобы привыкнуть к этому, — пробормотал он, опершись одной рукой на окно и прижавшись к нему лбом.

— Хорошо, — сказала Дрина. Ее гнев зашевелился, но голос был спокоен, когда она спросила: — К чему именно ты должен привыкнуть?