Сопроводитель

– Давай станцуем от печки, Соломон. Дело свое я, если и завершил, то об этом еще никто не знает, даже я. Гешефта с него не поимел по указанной выше причине – Водолаз твой играет за другую команду. Он заплатил мне только задаток за то, чтобы я отвез Сутягина в Томск. За само расследование так и не заплатил, хоть и обещал. Вместо этого с двумя своими корешками – Пупсиком и еще каким-то…

– Маленький, сухой? – перебил меня Пипус.

– Откуда знаешь? – прищурился я.

– Это Ходок, – просипел Пипус. – Они с Пупсиком друг от друга – ни ногой. Расстаются, только когда Ходок опять на тюрьму уходит.

– Я так и думал, что он уголовник, – кивнул я. – Заточкой пользоваться умеет?

– Как я – шариковой ручкой.

– Тогда, наверное, Сутягина он угондошил. Адвоката заточкой приткнули. Но ты слушай на меня, я дальше травить буду. Они посадили меня в ванну и порешили убить. А на десерт Игореха мне славную хохму рассказал – как он придумал удалить из города Леонида Сергеевича и повесить всех котов на меня. Ну, и про остальное тоже. Убить Мишу Мешковского им не удалось, он ловко сбежал, в чем совершенно не раскаивается, но эти шлимазлы меня теперь ищут, так что я волей-неволей продолжу заниматься этим делом… Правда, теперь уже на полной самоокупаемости.

– Тогда конечно, – сказал Пипус и снова налил водки. Я пить не стал, а он употребил. – Тогда мы, получается, вдвоем, да, Мойша? Но ведь двое – это мало. Или я ошибаюсь? Или мы справимся?

– Ты меня спросил? – удивился я. – И зря. Я тебе скажу – я не знаю. Мне очень хочется, чтобы двое – это не мало, и что мы справимся. Но, полагаю, одного хотения мало. Надо что-то делать. Надо наступать, пусть даже и огородами, с тылу, чтобы они не знали. Полагаю, так будет даже лучше.

– И ты собираешься наступать? – спросил Пипус.

– А у меня выбора нет, – я пожал плечами. – Либо я доберусь до них первый, и тогда еще будут шансы выйти из этой истории с головой на прежнем месте, а не за пазухой. Либо они доберутся до меня, и тогда мне – хана. А я не люблю, когда мне – и хана. У меня от этого прыщики на заднице вскакивают.

– Я дам тебе денег, – сказал Пипус. – Дам тебе новую машину. Та уже засвечена, я так понимаю? И дам сведения, какие смогу, если они тебе нужны. Если мы с тобой в одной лодке, нам надо грести в одну сторону.

– Логично, – я кивнул. – Где я смогу все это получить?

– Сейчас мы пообедаем и поедем ко мне в контору. Там я дам тебе деньги. Машину сам купишь. А насчет сведений – какие тебя интересуют?

– С кем крутил дела этот Водолаз. Желательно, с адресами. Не клиенты, а партнеры по бизнесу, желательно примерно равные по масштабам.

– Я понял, про что ты, – Пипус махнул на меня рукой. – Только это немного не так называется. Ты хочешь имен и адресов? Так их у меня есть. Только опять-таки в конторе. Что ты еще хочешь?

Я пожал плечами. Трудно вот так, сразу, выловить в голове, среди множества вопросов, именно те, которые будут тебя интересовать по данному делу. Для этого нужна тренировка, а тренировки у меня не было. Я, в конце концов, жалкий таксист, а не гениальный сыщик или еще кто-нибудь из той же серии.

– Кто он вообще, этот Водолаз? – спросил я наконец. – Если взять его по жизни?

– Если мы возьмем Водолаза по жизни, то нас стошнит, – решительно буркнул Пипус. – По жизни он сволочь. И это я на него не бублики крошу, потому что обиженный, это правда. Он начинал фарцовщиком, потом женил на себе богатую бабу лет на десять старше. Баба через полтора года исчезла в неизвестном направлении, но против Водолаза у ментов ничего не было. Родственники отсудили квартиру, но у него остались все ее деньги – натурально, у меня тогда таких не было, вот какая она была богатая. Потом началась вся эта дребедень со сменой общественного строя, и Водолаз стал работать с нефтепродуктами. Как партнеры мы работали неплохо. Выгодно. А когда нынешний губер на выборы шел, Водолаз его деньгами ссудил. И теперь он не просто Игорек, а Игорь Сергеевич стал, потому что сидит в областной администрации и заведует поставками топлива. Он теперь, ко всему прочему, глава топливно-энергетического департамента, Мойша. Видная фигура, большой человек. Меня по старой памяти без звонка принимает, но вообще-то к нему на обделанной кобыле не подъедешь. Только, Мойша, бизнесом своим он продолжает баловаться. И, насколько я знаю, у него всегда были дела на стороне. С фарцой он связей не обрывал, а фарца скоро перешла в мафию. Так что вот так вот.

– Ага, – сказал я. Теперь стало, по крайней мере, ясно, откуда у этого хуцпана столько подручных. Мафиозные шестерки. По большому счету, ничего особенного, кроме феноменального сгустка наглости, из себя они не представляют – я проверял. Но если их много, то это уже не есть хорошо. Потому что триллион муравьев и слона, пожалуй, схарчат.

Мы допили водку, и Пипус поднялся:

– Ну что, поехали?

– Поехали, – сказал я и тоже поднялся.