Читаем Соратники Гитлера. Дёниц. Гальдер. полностью

Генерал фон Зеект и адмирал Ценкер после первой мировой войны воспитывали офицерский корпус небольших немецких вооруженных сил республики в полной политической толерантности. Это не означало, что офицер не интересовался различными политическими течениями, не интерпретировал их по-своему, по он сознавал, что политические решения — это не то, чем должен заниматься солдат. Для профессионального военного этот принцип был весьма важен, он давал чувство того, что солдат может посвятить себя выполнению своего воинского долга — защите рейха. Ведущих адмиралов ВМФ дважды пытались на свой страх и риск принудить к политико-военным решениям: в октябре 1918 года, спланировав самостоятельную атаку океанского флота против Англии, о которой проинформировали рейхсканцлера в очень беглой и краткой форме и высшее руководство армии лишь в персональном сообщении первого генерал-квартирмейстера Людендорфа; и в 1920 году — через участие начальника военно-морского управления в капповском путче. В 1918 году личный состав флота отказался подчиняться, в 1920 году большая часть молодого офицерского корпуса, включая Дёница, не приняла подобного образа действий и осудила капповский путч.

Дёниц, настойчивый и последовательный по своей натуре, сделал из этого вывод, что политические планы и решения не могут и не должны быть делом солдата. Процесс строительства армии и военного флота Третьего рейха укрепили его в этом мнении. Генерал-полковник фон Фрич и адмирал Редер, оба главкома двух видов вооруженных сил, поддерживали представление, что новое «государство фюрера» должно покоиться на двух китах — партии и вермахте. Это обусловливало верность государству, лояльность по отношению к узаконенному рейхспрезидентом фон Гинденбургом фюреру, который стал в 1934 году главой государства, и защиту вермахта от партийно-политического влияния. Вера в параллельное существование с господствующей партией в тоталитарном государстве была утопией. Это мы сегодня отчетливо понимаем. Но солдатам, выросшим в другой обстановке и воспитанным в строгих представлениях о чести, тогда это было, очевидно, трудно понять.

Во время второй мировой войны стал очевидным своеобразный метод управления Гитлера, который стремился координировать все военные и политические процессы и мероприятия в полном объеме: тактику, ведомства, вермахт и вместе с тем держать различные властные структуры как можно дальше друг от друга, чтобы действовать согласно девизу: «Divide et impera» («Разделяй и властвуй»), — так легче было властвовать над всеми. Для флота, который с точки зрения Гитлера мог играть только вспомогательную роль, с приходом к руководству Дёница выяснился следующий факт: благодаря некомпетентному вмешательству Гитлера флот мог вести войну, не обращая внимания на моральные принципы. Дёниц снискал доверие Гитлера. Он возражал ему при обсуждении некоторых военно-деловых или этических вопросов. Так, например, в вопросе о сломе тяжелых кораблей или при возникновении сумасбродного плана Гитлера расторгнуть Женевскую конвенцию. Однако войну на море вел он, а не Гитлер. В своих военных мемуарах, в заключительном слове, он сжато, но откровенно говорит о Гитлере. Он сознается, что при посещении штаб квартиры фюрера каждый раз подвергался силе внушения, исходящей от Гитлера, что по возвращении на свой командный пункт он всегда испытывал потребность внутренне «отряхнуться» от этого влияния (его «заключительное слово» позволяет сделать вывод, что зловещие стороны в натуре Гитлера, его иррациональный способ аргументации остались чужды Дёницу). Адмирал считал Гитлера человеком высокого интеллекта, обладающим большой энергией и активностью: «Демонические же стороны его натуры я заметил слишком поздно».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / Биографии и Мемуары / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное