Соринки. Сборник юмористических новелл

«Внимание! Из прибывшего вчера в наш город цирка-шапито, сбежал африканский слон. Мальчик. Пять лет. Вес четыре тонны. Откликается на имя «Вася». Просьба всем кто его обнаружит сообщить в цирк. Вознаграждение гарантируется».

Прочитав это объявление, Степан Иосифович немного напрягся, но, посчитав на бумажке в столбик, что сумма вознаграждения в десять раз меньше суммы стоимости полученного мяса, довольно потер руки и заулыбался.

В понедельник Маргушов пришел на работу в приподнятом настроении и страшно удивил коллег…

Впервые за всю свою карьеру, он принес в комнату отдыха пачку кофе.

– Машину свою, что ли продал? – поинтересовался у Маргушова Гошкевич.

– Нет, – довольно ответил Степан Иосифович и направился к выходу.

– Может, на охоту бесплатную съездим в следующие выходные с серьезными людьми? – кинулся за ним вдогонку Гошкевич.

– Нет. Я занят.

– Что? Тебе мяса не надо?

– В магазине куплю, – кинул через плечо Домовенок и скрылся от настырного преследователя в туалете.

– Странно… Очень странно, – подумал про себя Гошкевич и понес по заводу новость о том, что, наверное, что-то в лесу сдохло, потому что Маргушов кофе принес…

Охота

Из города выехали около четырех утра…

Два внедорожника отечественного производства уверенно держали слегка влажную дорогу и через час пути съехали с асфальта в лес. В себе они несли восемь, вооруженных охотничьими ружьями и карабинами, человек, облаченных в камуфляжные костюмы.

Генеральный директор секретного оборонного завода Иван Васильевич Разгуляев был не только грамотным руководителем, но и человеком «широкой души». Он очень любил свою Родину, водку, красивых женщин, только своих детей, охоту, баню и подхалимов.

Отчитавшись перед правительством о выполненном досрочно оборонном заказе, Иван Васильевич выполнил свой долг перед Родиной. Теперь он считал, что Родина, на полном обеспечении которой находился он и члены его семьи, должна выполнить долг перед ним и ему необходимо заняться своими другими любимыми делами.

С детьми, двумя остолопами мужского рода восемнадцати и двадцати лет, постоянно требующих деньги, он встречался в четверг. В пятницу, в тайне, от своей законной супруги и любовницы, а по совместительству и секретарши Аллочки Сосиной, он проводил время в бане с водкой и красивыми, но беспринципными, а за одно и дорогими, женщинами…

На субботу и воскресенье, еще неделю назад, была намечена охота…

Через полчаса плутаний по лесным дорожкам автомобили остановились и из них высыпались на поляну, где толпилось десятка два загонщиков из числа охотоведов, пассажиры.

Это были: опухший от воздействия алкоголя и высоких температур на мозг, а также беспринципных женщин на его рыхлое тело – Иван Васильевич, его заместитель по кадровым вопросам – Андрей Янисович Кох, два его постоянных охранника из очень засекреченного ведомства – Саша и Паша, секретарша-любовница Аллочка, начальник организационного отдела – Семен Абрамович Хитреев, инспектор по кадрам Давид Гошкевич и главный егерь охотхозяйства – Егорка Добрин.

Саша и Паша помимо охотничьих карабинов имели при себе еще и несколько пистолетов-автоматов. Носили они их при себе всегда и везде, потому что охраняли не только тело Разгуляева, но и государственные секреты.

Аллочка с изящным, цвета слоновой кости, карабинчиком, заряженным холостыми патронами, о чем она, конечно, не подозревала, приехала сюда только потому, что беспринципные женщины, заявив о своих правах трудящихся и выработанных интим-часах, в лес ехать отказались.

Семен Абрамович Хитреев охотником никогда не был, но, будучи любимым подхалимом Ивана Васильевича, присутствовать, был обязан. Поэтому он всегда для таких случаев одалживал у своего соседа старое советское ружье и несколько патронов.

Андрей Янисович считался среди профессионалов знатным охотником. Это дело он не только любил, но и знал. Именно поэтому, он не пользовался убойными карабинами с современной оптикой, а стрелял из обычной отечественной вертикальной двустволки.

Главный егерь охотхозяйства – Егорка Добрин все знал о животных, обитающих в их лесах, но стрелять в них не любил. Делал он это изредка и то, только тогда, когда высокопоставленные охотники-неудачники не могли ничего подстрелить, а удовольствие им доставить было необходимо. Каждый раз во время таких вылазок с высокими чиновниками, когда ему приходилось самому убивать животных, он испытывал сильные страдания души, потому что жалел невинных зверушек. Свои стенания он заглушал единственным известным ему универсальным лекарством – водкой, уходя при этом на несколько дней в запой.