Соринки. Сборник юмористических новелл

Еще летом прошлого года отец Никодим затеял поменять трубы канализации, ведущие к подсобным помещениям, расположенным на территории церкви. В результате, двор перекопали, но трубы почему-то до сих пор не поменяли. В итоге, свободного пространства для столов оказалось ничтожно мало, хотя желающих осветить пищу было больше чем достаточно. Большая часть людей стояла хаотичной, волнующейся толпой на газонах за оградой церкви.

Дети, от безделья, гроздьями висели на ограде, таращившись на счастливчиков, занявших свободные места за столами, женщины поминутно поправляли платки, мужчины курили и тихонько матерились. Кто-то из инициативных верующих предложил упорядочить процесс получения благодати путем создания очереди и вопрошал у женщин у кого есть помада или хотя бы тушь, чтобы рисовать номер очереди на руках у страждущих.

Гертруда Видленовна наметанным глазом определила брешь среди людей, расположившихся во втором ряду столов, как раз примыкавших к яме с оголенными трубами.

Бочком, потупив взор, она пропихнулась между спинами толкавшихся в воротах людей и, энергично осеняя себя крестным знамениям, второй рукой закинув подмышку тросточку, кинулась к свободному месту за столами.

Она впихнулась между строгого вида молодой женщиной с ярко накрашенными губами и угрюмым скалоподобным мужиком с опухшим лицом.

– Здесь занято, – строгим тоном заявила женщина.

– Так ведь нет никого, – удивилась Гертруда Видленовна.

– Сейчас будет, – зло ответила соседка.

– Надо вовремя приходить, – взвилась Гертруда Видленовна.

– Когда надо – тогда и придет.

– Придет – подождет.

– Я специально место держала.

– Лучше бы ты своего мужика за одно место держала, а то ходишь с рожей кислой, – съязвила Гертруда Видленовна.

– Ах… Да… Как… – побагровела от возмущения строгая молодая женщина. – Старая тварь.

– Проститутка, – отозвалась Гертруда Видленовна и неприступной монолитной глыбой стала у стола.

После того, как строгая женщина несколько минут безрезультатно пыталась сдвинуть с места «монолитную глыбу», угрюмому мужику пришлось пододвинуть к себе ближе корзинку и стать боком.

Егорка давно бы плюнул и ушел бы домой, где сказал бы жене, что все сделал по правилам, но два весомых аргумента не позволяли ему воплотить свои идеи в жизнь…

Первым аргументом было то, что вчера он пропил аванс, а вторым, не менее весомым, было то, что жили они недалеко от церкви и он хоть и не видел, но точно знал, что Ириша пристально наблюдает за ним с балкона.

В это время люди за столами радостно загомонили…

На крыльце появились хоругвеносцы, свеченосцы, диаконы, несколько подростков из приходской школы и два «обратившихся к Богу за спасением от лукавого» бывших алкоголика – Петр и Григорий. Первый нес большое ведро для яиц, а второй жестяную урну с прорезью на крышке. За ними в сопровождении людей, отстоявших утреннее богослужение, появился хмурый отец Никодим.

Невеселые мысли роились в голове у Никодима. Он сам на себя негодовал и не мог понять, какого беса он затеял менять канализационные трубы.

Пытаясь сэкономить, в том числе и в собственный карман, он самолично занялся поиском подрядчика для проведения ремонтных работ. Мониторя просторы глобальной сети, он нашел весьма привлекательное объявление, обещавшее за небольшие деньги и в самые короткие сроки произвести у заказчика любого вида строительные и ремонтные работы.

Хлопнув по исписанным татуировками рукам подозрительным представителем подрядчика, отец Никодим с легкой душой заплатил ему аванс. Через несколько дней во дворе церкви появилось несколько десятков потрепанных алкоголем мужиков, которые за три дня вручную раскопали старые трубы. Затем подрядчик заявил, что, ввиду изменившегося экономического положения в стране, сумма оплаты увеличилась втрое, и потребовал выплату дополнительного аванса.

Получив вместо аванса фигуристую дулю под нос, подрядчик с гордо поднятой головой из церкви удалился и с тех пор отец Никодим о нем не слышал. Казалось бы, что это трагедия, но у отца Никодима голова была не только для того, чтобы в нее есть…

Используя ежедневные порции горячего супа, он переманил к себе в добровольные помощники пожизненно двух работников бывшего подрядчика – Петра и Гришу, которые периодически вручную закапывали старые трубы обратно под землю. Ели они много, а работали мало, поэтому процесс облагораживания территории церкви был длительным и болезненным. В итоге, к празднику посреди двора еще красовалась, достаточно огромная, канава и еще более огромные горы слежавшегося песка.

Обойдя крестным ходом вокруг церкви, отец Никодим направился к столам…

Его сердце радостно билось, когда он слышал, как звенели о жестяные стенки ящика для пожертвований монеты, но еще радостней ему было, когда он слышал хруст купюр. Петр, которому в ведро клали яйца, уже два раза поменял тару, а вот по поведению Григория определить насколько потяжелел ящик с пожертвованиями, было невозможно.

Отца Никодима начал мучать вопрос – кряхтел ли Григорий от натуги от того, что щедро жертвовали или от того, что его дистрофичный организм уже устал?